Энтони Берджесс - Право на ответ [litres]

– Я не хочу никого обидеть. Меня зовут Радж. У меня степень бакалавра искусств, я человек с каким-никаким образованием. Мы оба знаем, что многие из этих людей именно то, как вы их назвали. Но иногда они могут превращаться в свирепых, возмущенных людей. – Он кивнул в сторону жирной спины тамила и его жены.

– Счастливого Нового года, – пожелал он мне. – И вам, – сказал он Уикеру.

Он был высок, с красивыми классическими чертами лица – Аполлон в застывшем молочном шоколаде, хотя глаза таяли и горели, исполняя, подобно стереоприемнику, романтический концерт.

Тело у него было не вычерпанное, как у Чарли Уиттиера, но поджарое и страстное, его руки говорили, жонглировали, взлетали, возвращались. Он сказал:

– Весьма польщен знакомством с вами, мистер Денхэм. Я искал…

– Откуда вы знаете имя мистера Денхэма? – спросил Уикер. – Лучший работник фирмы, старина Дж. У. Откуда вы узнали?

– Я полагаю, – ответил мистер Радж с улыбочками и отлично смазанной маслом вежливостью, – что он и я – собратья по путешествиям. Да, – он обратился ко мне. – Я увидел ваше имя в списке пассажиров авиалинии: и подумал, не тот ли это мистер Денхэм, который недолгое время обучал меня в Тринкомали? Я не знал его инициалов, для учеников он был просто мистер Денхэм, и его все сильно любили и боялись. И когда официант указал на вас, я понял, что вы и есть мой давнишний учитель. О, – он приготовил новую улыбку и воздел палец, словно мышь, грызущая печенье «кошачий язык», переходя к самой сути.

Уикер сказал:

– Так он и ваш учитель, старина Дж. У? И меня научил… (он покачал головой, пытаясь вытрясти самое сильное придыхание из возможных) – ну до хрена чему. Добрейший старина Дж. У., Негр, – сказал он без паузы, казалось, он вот-вот снова заплачет.

– Негр – это его кот, – объяснил я мистеру Раджу.

– Да, да, кот. На полке для писем я вижу письмо, отправленное авиапочтой и адресованное мистеру Денхэму, и что, вы думаете, там в обратном адресе?

Я покачал головой, не держа обиду на постороннего, раз он был из Уэльса или с Востока, за то, что шарил в моей почте.

– Имя вашего отца, насколько я понимаю, – сказал мистер Радж, – и название города, куда я еду учиться в университете. – Он взглянул на меня с широкой фанатичной улыбкой, ожидая удивления, похвал, поздравлений. – Это, – сказал он, – убедило меня в том, что мне следует лететь в тот же день, что и вы, и ни днем раньше или позже. – Он снова посмотрел на меня, улыбаясь отрешенно и чисто, и потом пряный зефир тряхнул храмовые колокольчики смеха.

– Но, – заметил я, – у вас уже есть степень. И занятия в университете начинаются в октябре.

– Я ожидал от вас столь верного опровержения, – возрадовался мистер Радж. – И я зрелый студент, тридцати пяти лет, хотя вы тут же скажете, что я не выгляжу на этот возраст. Моему брату тридцать лет, и он на них и выглядит. Он в Лондоне, в столице мира, в Греевской школе барристеров. Он признает, что все еще, и с определенными трудностями, находится в процессе проникновения в изгибы и закоулки английского лучшего общества. Но он всегда страдал от небольшой застенчивости. Более того, его лицо не совсем то, что можно определить, как располагающее. Не то что мое, – сказал мистер Радж, улыбаясь и не страдая излишней скромностью. – Без сомнения, – продолжил мистер Радж, – с вашей помощью я скоро стану persona grata.

– Я не смогу вам помочь. Я почти не живу там. Но, – сказал я, честно, – вам и самому не составит труда стать известным.

– Да?

– Да.

– Это утешает. Я буду учиться в аспирантуре, на стипендию, – объяснил мистере Радж. – Моя тема «Распространенные концепции расовых отличий». Мне надо там быть и общаться с людьми. Меня должны принимать в различных классах общества, от высших до низших. Главное – произвести первое впечатление. Вот почему я благодарен вам, сэр, мистер Денхэм, за то, что вы поможете мне не набить ноги новыми башмаками.

– Но как, чем? Написать в городской совет, обучить есть вилкой и ножом, давать щедрые чаевые официанткам в чайных? С моей стороны…

Мистер Радж стоял с улыбчивым вниманием, готовый слушать.

– Я бы вернулся домой, – вмешался юный Уикер.

Мне стало жаль его, его зареванное бесформенное лицо, под которым, как боль в носу, двигалась жалкая ностальгия по братцу Тиму, коту Негру, по собственной бутылке шампанского с черной наклейкой.

– У вас автофургон? – спросил я.

Уикер кивнул. Радж сказал:

– Разумеется, я знаю, как пользоваться ножом и вилкой.