Дафна Дю Морье - Путь к вершинам, или Джулиус [litres]

Еще ей было очень трудно оттого, что она так и не выучила как следует английский. Какая-нибудь шутка или быстро сказанная фраза – и Эльза переставала что-либо понимать. А стоило Джулиусу появиться рядом, как она терялась окончательно, начинала запинаться и краснела от стыда. Она совершала одну ошибку за другой и не осмеливалась поднять голову, чтобы не видеть его холодный и презрительный взгляд и не слышать, как он постукивает пальцами по столу или барной стойке – это означало, что он рассержен.

– Никакого от тебя толку, – часто выговаривал он ей в конце дня. – Верхний зал тебе доверить нельзя. Ты всех задерживаешь. Придется вместо тебя кого-нибудь другого поставить.

Уязвленная и расстроенная, Эльза склоняла голову.

– Ты хоть что-нибудь толком делать можешь?

Она пыталась оправдаться, но что тут скажешь, если он прав?

– Я же стараюсь, – возражала она. – Изо всех сил. Но кругом все происходит так быстро, и я теряюсь – ну, глупая я просто.

– Глупость мне тут не нужна, – хмурился он. – Она мне не по карману.

Она начинала думать, что он, наверное, на грани разорения, что все это стоило ему ужасных денег и скоро он признается, что прогорел. Они по-прежнему жили очень бедно в двух каморках на верхнем этаже. Если бы кафе приносило прибыль, он бы, конечно, сказал ей, что можно не так сильно экономить. Она уже много месяцев не могла купить новое платье, не говоря уже о всяких мелочах: чулках, ночных рубашках. Приходилось корпеть с иголкой над лоскутами дешевой материи. Одежду просить не хотелось, раз они и так на грани разорения. Только бы Джулиус не попал в тюрьму за долги.

– Только одно осталось – уж там-то сглупить не получится, – объявил он как-то Эльзе. – Сиди в гардеробе. Чаевые оставляй себе. Купи черное платье и передник, будешь хоть выглядеть поприличней. И серьги эти сними.

Итак, Эльза – прекрасная танцовщица из Касбы – теперь днями просиживала в гардеробе. Сил возражать у нее не было. Впервые за пять лет можно было хоть сколько-то отдохнуть. Теперь, когда он управлял кафе, она видела Джулиуса только по вечерам, и они все больше отдалялись друг от друга. С каждым новшеством он как будто продвигался на шаг вперед, а она оставалась позади, не поспевая за ним. По вечерам они сидели за скудным ужином в единственной гостиной – безрадостной и бедно обставленной: он ел молча, в голове его, как всегда, роились идеи и планы, а она забирала у него пустые тарелки, мыла посуду, штопала его носки, сидя на маленьком стульчике, чувствовала себя служанкой, единственная задача которой – исполнять его желания и не прерывать его молчаливые размышления.

Обязанности гардеробщицы были почти незаметными, Эльза не участвовала в жизни кафе и в управлении им. Она все больше замыкалась в своем маленьком мирке, не замечая, что жизнь вокруг кипит, не отдавая себе отчета в том, как все изменилось.

Джулиус был «управляющим», «хозяином» – важной фигурой, к которой она не имела отношения. Он жил своей собственной жизнью, даже время текло для него по-другому, и их дороги все больше расходились.

В тысяча восемьсот девяностом году кафе «Леви» в Холборне занимало целиком трехэтажное здание, объединившее под своей крышей три или четыре бывшие лавки. Весной того же года Джулиус выкупил весь ряд примыкающих друг к другу домов, и теперь его владения простирались до Саутгемптон-роуд.

За пять лет кафе разрослось, как гигантский гриб, и единственным, кто не придал этому никакого значения, был сам Джулиус, который принимал такое положение дел как должное. Он всегда знал, что разорение ему не грозит, поэтому, вместо того чтоб гордиться тем, чего он достиг к тридцати годам, став объектом зависти и «занозой» для всех мелких лавочников в округе, он считал кафе на Холборн-стрит чем-то вроде маленького ручейка, который разольется мощной полноводной рекой. Теперь, когда на него работал хорошо обученный персонал и необходимость за всем приглядывать отпала, у него появилось время подумать, прицениться к недвижимости и осознать будущую значимость Вест-Энда как центра коммерции. Стрэнд [30] Центральная улица Лондона, соединяющая районы Вестминстер и Сити. , Лестер-сквер, Пикадилли… Через десять-пятнадцать лет они станут самыми оживленными улицами и площадями с театрами, ресторанами и толпами людей, которых нужно будет кормить и развлекать. Его не интересовала ни другая сторона Пикадилли, ни Бонд-стрит, ни район Мэйфер; своим новым плацдармом он избрал Оксфорд-стрит, которая обещала стать торговой Меккой для мелких буржуа с их неистребимой любовью к дешевизне, стадным инстинктом, подспудным стремлением ухватить что-нибудь задаром – вот они-то и должны были привести Джулиуса к полному процветанию.