Джон Мильтон - Рай - Потерянный рай. Возвращенный рай

И вот уже тенистый конус ночи
До половины путь свой совершил,
Покрыв собой подлунный свод обширный,
Когда из врат слоновой кости белой
В обычный час сторожевой отряд
Блестящих Херувимов вышел. Стройно
Они в порядок стали боевой,
И Гавриил ближайшему по чину
Сказал: «Из этой стражи, Узиил,
Возьми ты половину, чтобы с юга
Строжайшей сад охраной окружить,
Я ж с остальными к северу направлюсь;
На западе мы встретимся с тобой».

И разошлись они, огням подобны,
Одни – чтоб крепким Раю быть щитом,
Другие, как копье, готовы к бою.
Из своего отряда Гавриил
Избрал двух Духов, сильных и разумных,
К себе ближайших, и сказал им так:

«Итуриил, и ты, Зефон: скорее
Сад обыщите; все его углы
Исследуйте, особенно ж беседку,
Где эти два прекрасные созданья
Спать улеглись, не ожидая Зла.
Я вечером, перед заходом солнца,
Весть получил, что некий адский Дух
Пришел сюда (кто б это мог подумать?),
Из Ада ускользнув, конечно, с целью
Недоброю. Коль скоро вы его
Найдете, то, схватив, ко мне ведите».

Так молвил он и воинов лучистых
Своих повел, которые сияньем
Своим луны сиянье помрачали.
Другие же два Ангела к беседке
Отправились на поиски свои
И скоро там нашли, кого искали.
Он, скорчившись, как жаба, там сидел
Под ухом Евы, дьявольски стараясь
До органов ее воображенья
Достичь, чтоб, их работу возбудив,
Желанные иллюзии, виденья
И грезы ей различные внушить,
Иль, яд вдохнув, в особый цвет окрасить
Те испаренья, что от крови чистой
Восходят, как туман от ручейка,
Дабы они сложилися нестройно
И недовольством возбудили ум,
Вселяя в нем напрасные надежды
И цели, необычные желанья,
Высокие намеренья и гордость.
Итуриил копьем своим слегка
Его коснулся, ибо ложь не может
Прикосновенья вынести небесной
Субстанции, не возвратив себе
Свой образ настоящий; и мгновенно
Враг, изумясь, что он открыт, вскочил.
Так искра массу пороха взрывает,
Которая, при вести о войне,
Отложена в запасном магазине,
И крошечное зернышко, внезапно
Раздувшися, воспламеняет воздух;
Так сразу Враг восстал во весь свой рост.
Поражены, невольно отступили
Два Ангела-красавца – так внезапно
Явился им ужасный адский царь, –
Затем к нему бесстрашно обратились:

«Кто из мятежных Духов, обреченный
На вечный Ад, осмелился сюда
Войти, покинув адскую темницу?
Зачем ты здесь, свой образ изменив,
Сидел, как Враг, у изголовья спящих?»

Им в ярости ответил Сатана:
«Как! Вы меня не знаете? Однако
Вы знали прежде, что я вам не ровня:
На высоту, где я сидел, не смели
Вы воспарить. Коль скоро вы меня
Не знаете, из этого лишь видно,
Как низменны вы сами – ниже всех
Из ваших полчищ; если ж вам знаком я,
То для чего вам спрашивать меня,
Излишними словами начиная
Посланье ваше? Чтоб оно, пустое,
Как те слова, окончилось ничем?»

Ответствуя презреньем на презренье,
Ему Зефон немедля возразил:

«Не думай, дух мятежный, что свой образ
Ты сохранил, что он не помрачен
С тех пор, как в Небесах, святой и чистый,
Ты жил, и что узнать тебя не трудно.
Как только ты быть добрым перестал,
Ты славы той лишился, став подобен
Лишь преступленью своему и мраку
Тех мест, где ты томиться осужден.
Однако же иди за нами: должен
Ты, без сомненья, дать ответ тому,
Кто нас послал; долг на него возложен
Оберегать от всяких нападений
Весь этот край и этих двух – от Зла».

Так молвил Херувим. Отпор суровый,
При юношеской прелести его,
Подействовал с неотразимой силой.
Стоял, смущен и уничтожен, Дьявол
И чувствовал Добра все обаянье,
Всю чистой добродетели красу;
Он видел это и терзался горько
Своей утратой; более ж всего
Он тем был опечален, что другие
Заметили, как изменился он.
Но все-таки не показал он вида
Смущенья или страха и сказал:

«Что ж, если биться должен я, то лучший
Пусть бьется с лучшим – с тем, кто вас послал,
А не с послами иль со всеми вместе:
Тогда я больше славы получу
Иль меньше потеряю».

«Этот страх твой, –
Ему Зефон отважно возразил, –
Лишь избавляет нас от испытанья,
Которое могло бы показать,
Что может сделать даже самый слабый
Один противу грешника, который
Бессилен потому, что грешен он».

Враг промолчал, весь яростью объятый;
Без слов вперед немедленно он шел.
Так гордый конь обузданный ярится,
Грызя свои стальные удила.
Бежать считал напрасным он: от страха
Пред Вышним у него сжималось сердце,
Хоть больше ни пред кем он не дрожал.
И скоро уж пришли они на запад,
Где, полукруг свой обойдя, сошлись
Две стражи и, сомкнувшися, стояли,
Дальнейших приказаний ожидая.
И громко возгласил им Гавриил: