Тадеуш Конвицкий - Современный сонник

— Не уходите далеко. Тут места неспокойные! — крикнула мне вслед пани Мальвина.

В лопухах лежал Ромусь. Не поздоровавшись, он внимательно проводил меня сонным взглядом. Потом бессильно упал на спину и медленно выдавливал головой в траве ямку, стараясь найти место, недоступное для лучей солнца.

На путях я неожиданно встретил Шафира. Он шел между рельсами и внимательно разглядывал нашу недавнюю работу. Увидев меня, он заколебался, но потом сказал:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте.

— У меня как раз к вам дело.

Я молчал.

— Я просматривал вашу личную карточку.

Я молча слушал его.

— Вы должны зайти ко мне.

— Обязательно?

— Никто вас не принуждает. Ситуация такова, что вы здесь уже некоторое время живете, а мы все еще не знакомы.

Он смотрел на меня усталыми глазами. И я не понимал, с добрыми ли намерениями или с дурными.

— Я плохо себя чувствую. Хочется побыть одному.

Шафир опустил глаза в землю и пнул ногой камешек, который покатился между рельсами, ударяясь о них.

— Ситуация такова, что здесь у нас трудный участок, — сказал он. — Когда-то это был наш повят, понимаете, во время войны тут стояли наши отряды. А теперь ситуация сложилась так, что это наиболее отсталый участок. Заметили вы: здесь совсем нет молодежи. Все удрали в города, остались только старики со своими суевериями. Разные люди, сброд со всего света, все бездомные. Такова здесь ситуация. А вы надолго?

— Не знаю. Сам не знаю.

— Я тоже недавно сюда приехал. Мне как-то не везло, нигде не привелось довести до конца начатое. Такая уж судьба. Зайдете?

— Не знаю. Быть может, позднее.

— Люди о вас всякое болтают.

— Это угроза?

Шафир вдруг поднял голову и неожиданно улыбнулся.

— А вы боитесь угроз?

Он, видимо, хотел еще что-то сказать, но промолчал, отвернулся и неуклюже зашагал прочь.

Потом я остановился возле дома, укрывшегося в старых, разросшихся кустах. Красная рябина едва слышно шелестела желтеющими листьями. Тоненькое облачко дыма повисло над почерневшей трубой. Я притаился, как вор, за мертвой сиренью и напряженно смотрел в черные окна, за которыми царили покой и неподвижность. Я знал, что в любой момент кто-то может подойти, и тогда мне придется искать неловкие оправдания, но был не в силах отвести взгляд от этого дома.

Где-то позади меня заговорил монастырский колокол, призывая верующих, которых почти совсем не было в нашем городке. Колокольный звон был торопливый, он о чем-то напоминал, и его эхо, приглушенное далью, беспокойно металось в дубраве, лежавшей на том берегу реки. Я раза два намеренно громко покашлял. В окне никто не появился.

Тогда я вошел на сухую, пахнувшую гарью лужайку. Над торфяником подрагивал широкий столб разогретого воздуха. Заблудившийся аист забрел в это пустынное место и, догадавшись, что под слоем дерна бушует пламя, взвился в воздух, тяжело хлопая крыльями.

— Видите, мы снова встречаемся.

Так сказала она, дуя в цветок молочая, опутанный паутиной бабьего лета. Оторопев от неожиданности, я застыл буквально на полушаге.

— Разве вы не знаете, где меня искать?

— Но ведь я вас нашел.

— А зря теряли время там, возле дома.

Она лежала на одеяле с раскрытой книжкой. Прозрачные стайки мошек кружили над ее головой. Она не пригласила меня сесть, поэтому я продолжал стоять шагах в десяти от нее, посредине сожженной лужайки.

— Ну и что? — спросила она.

— Я мог бы ответить «ничего», но это, пожалуй, невежливо?

По своей странной, раздражавшей меня привычке она принялась ритмично качать головой.

— Я о вас разговаривала с мужем. Он сказал мне, что вы познакомились у реки.

— Это ваш муж?

— Вы удивлены?

— Нет, почему же.

Она положила свой незатейливый цветок между страницами книги и снова посмотрела на меня долгим взглядом.

— Вы не спрашиваете, откуда мы и что нас связывает?

— Не спрашиваю, потому что ко мне все пристают с такими вопросами.

— Знаете что? Вы симпатичный человек.

— Я претендую на большее.

Она перевернулась на спину и подтянула колени. Вероятно, она смотрела в небо, я не видел ее лица, заслоненного прядями тонких, светлых волос.

— И куда это вы идете?

— В лес.

— Ведь год у нас не грибной.

— Хочу наняться в лесники.

— Ого! Вы, оказывается, шутник.

Она снова повернулась ко мне лицом.

— Хотите со мной дружить?

— Я уже один раз говорил.

— А может, вы обольститель? Гроза наших мест? Верно?

Я пошел в сторону обрывистого берега Солы. Вспугнутые лягушки прыгали из-под моих ног в извилистое русло реки.