Юрий Антропов - Ивановский кряж

— Как они называются?

— Кто? — не понял тот.

— Эти горы.

— А… Ивановский кряж.

— Ивановский?! — не то восхитилась, не то не поверила она, глянув на него в полумраке кабины сияющими глазами.

— На карте так написано… — невольно отвел он свой взгляд. — А кряж — это по-деревенскому так, а на карте написано «хребет».

Их подкидывало на выбоинах, дорога была донельзя разбита лесовозами, и они то и дело невольно касались друг друга, хотя, чувствовалось, из последних сил старались удержаться на расстоянии, цепляясь за что ни попади. Михаил то и дело переключал рычаг скоростей, беззлобно поругивался и на время забыл про них.

«Ивановский кряж… Ивановский кряж… — повторяла про себя Наташка, мысленно воспроизводя какое-то величавое звучание голоса этого странного парня в кителе, когда он назвал горы. — Надо же! Они все тут Иваны, что ли? — чуть не рассмеялась она. — Мой отец из этих мест… Иван! Этот парень тоже Иван. И горы тоже… Может, в честь гор их так и называли! Или горы уже потом переименовали, потому что кругом одни Иваны?»

— Ты к кому едешь-то, землячка? — наконец, вспомнил про нее Михаил, когда дорога пошла поукатистее.

— К Комракову. Устину Игнатьевичу.

— К кому, к кому? — Мишка даже притормозил, вытаращившись на нее.

Она боязливо повторила, почему-то сразу вспомнив про оградку и памятник в кузове.

— А ты не врешь, екель-мекель? — все не верил он ей, и Иван глядел на нее с какой-то настороженностью.

— Это папин брат. Родной. Я его никогда не видела. На фотокарточке только. И в Кедровке не была. А папа там родился.

— Вот это номер! — присвистнул Мишка. — Едешь в гости, а никто про тебя и не знает.

Он сказал это не в осуждение, а все с тем же внезапным удивлением, но Иван поторопился заступиться за нее.

— Ну и что такого? — одернул он Михаила. — Я вон из армии когда ехал, тоже никому не сообщал.

— Тебя два года не было дома, — возразил Мишка Ивану. — Разница есть. И ты домой ехал, а не к дяде Ивану в гости. Ты был там у них в городе хоть раз? — кивнул он на Наташку.

— Нет…

— И я не был. И представь себе номер, что взял бы и приперся: здрасьте вам, я ваш племяш, екель-мекель!

Наташка покраснела.

— Да чего это ты сегодня? — осадил Мишку Иван. — Вот завелся-то! Говорить тебе больше не о чем, что ли?

Мишка, сообразив, как видно, что девчонка поняла его не так, как надо, поморщился:

— Да я ж не про то… Гостям у нас всегда, конечно, рады. Я не про это! Вот ты чудная какая! — засмеялся он и, наклонившись к Ивану, протянул руку и звучно хлопнул Наташку по оголившейся коленке. — Я тебе по-братски говорю! Я ж тебе двоюродным прихожусь, а ты про то и не знаешь!

Наташка, сердито отдернувшая его руку, в первое мгновение не знала, куда и деваться, хоть выскакивай на ходу из кабины, но при этих словах Михаила обмякла вся и с недоверчивостью глянула на него, а потом перевела взгляд на Ивана.

— Правда, что ли?

— Ну, — подтвердил тот и сконфузился от этого своего «ну». Черные густые брови его почти сомкнулись на переносье, а скулы с резко очерченным подбородком стали еще тверже.

— Твой отец, а мой дядька Иван, — объяснил Мишка, — с моим отцом, а твоим дядькой Устином, родные братья. У них еще есть брат, мой и твой дядька Наум, он в Крыму живет. Разобралась теперь? По старым-то временам, говорят, мы бы с тобой большой родней считались… Как зовут-то тебя?

— Наташа.

— Вот такие пироги, Наташа, — улыбнулся Мишка.

— Надо же, как бывает… — Осознавая эту новость, она уставилась на дорогу, но вдруг, что-то прикинув про себя, быстро глянула на Ивана.

— А Ваньша, значит, будет тебе троюродный, — сказал Мишка, словно догадавшись по ее глазам, о чем Наташка подумала. — Его отец, Аверьян Комраков — тоже, заметь, Комраков! — двоюродным приходился что моему батьке, что твоему.

— Почему «приходился»?

— Да потому, что нету его уже.

— Извините, Ваня, я не знала…

— Девять дней завтра исполнится, — опечалился Мишка и достал из кармана сигареты. Прижав животом руль, он закурил. — А вообще-то, ох и враждовали они с моим отцом! — крепко затянувшись, он сказал это уже как бы весело.

— Почему враждовали? — удивилась Наташка, косясь на Ивана.

— А это, сестренка, длинная песня будет, — пыхнул дымом Мишка. — Приедешь вот к нам, поживешь — сама узнаешь. Расскажут небось… Ты почему раньше-то к нам не наведывалась?

— Да все как-то не получалось, — призналась она, чувствуя, что Иван тоже смотрит на нее. — Папа, конечно, рассказывал… Но он и сам-то к вам не ездил.