Оливия Лэнг - Crudo

Смерть, их и других людей, с каждым днем начинала казаться всё более близкой. В какой-то момент на выходных Северная Корея испытала свою шестую атомную бомбу. Об этом узнали, когда в Сеуле, Китае и Японии люди почувствовали землетрясение, только это была атомная бомба, взорванная под землей. Как можно взорвать бомбу под землей? Какого размера пространство для этого нужно, как при этом всё не разрушить? Это были самодельные бомбы, еще несколько месяцев назад считалось, что северокорейский режим не в состоянии их создать, но теперь, судя по всему, конца им не будет. «Гардиан» расписала шесть возможных сценариев, ни один из которых не звучал оптимистично, особенно с учетом того, что два человека, готовых нажать на кнопку, не отличались сговорчивостью, не отличались дипломатичностью, не отличались здравым смыслом. Кэти терзало отчаяние, она переживала не только за себя, но за всех милых существ, в том числе людей, и за то, какой поистине чудесной могла бы быть жизнь.

Они уехали за город. Было утро воскресенья, она читала бумажную газету, сидя с кофе у камина. Снаружи был темный парк, в нем около сотни миниатюрных оленей с пятнами на боках, в точности как Бэмби, только усыпанных клещами и настоящих, они игриво бодались, бегали наперегонки, опускались на колени пощипать травы и предавались прочим интереснейшим и характерным оленьим занятиям. А еще дубы, безукоризненный пейзаж, который, в сущности, прятал за собой колониальные зверства и при этом ими же был взращен, на вид такой естественный, но насквозь фальшивый, в любом случае, было красиво, и она пробудилась заново и не имела желания бороться с потенциальной гибелью всего живого. 2017-й, похоже, будет урожайным, черт знает что, всё шиворот-навыворот.

Прошлым вечером в комнате отдыха в отеле Кэти лежала на диване и читала «Кристофер и ему подобные» с графином красного вина. Это была одна из ее любимых книг, она любила читать, как малыш Кристофер скачет между своим настоящим я, Крисом в «Я – камера» и Берлином 1920-х годов, порицая себя в молодости и тем самым ненавязчиво подчеркивая остроумие и проницательность своей нынешней натуры. Ее постоянно отвлекала беседа в соседней комнате. Она жестом попросила мужа закрыть дверь, но дверь не закрывалась, поэтому они остались невольными слушателями унылой невидимой пьесы. Разговаривали два человека, мужчина и женщина. Они не знали друг друга – кажется, у них завязался разговор во время ужина. В основном говорила женщина. Она шотландка, он ирландец, сказала она, они уже родственные души. Он слегка закашлялся смехом, возможно, из-за ее акцента – Кэти еще никогда не слышала, чтобы говор так резал по ушам. Невозможно было ее не слушать, ее голос эхом разносился по комнатам, наверное, ее было слышно в космосе, уж точно в парке с оленями. Она рассказывала о Японии, как она зашла в Хиросиме в ресторан, пустынный ресторанчик в переулке, туристы туда не заглядывали, меню было на японском, а когда они уходили, весь персонал вышел с кухни и махал им вслед, так мило. Я думал, вы ее агент, сказал мужчина. Она держалась так отстраненно, что я подумал, у вас чисто деловые отношения. Нет, сказала женщина, очевидно уязвленная, нет, вы не знаете матерей и дочек, с нами всегда так. Не знаю, есть ли у вас семья (ГЕЙ ИЛИ НЕТ ГЕЙ ИЛИ НЕТ), не знаю, есть ли у вас семья, дети, родители, кузены, но с ними бывают сложные отношения, они часто тебя считают за дурачка, и ты должен просто с этим мириться. Ее дочь зовут Надей, ее дочь несчастна, говорить о ее личной жизни нетактично, но она совершенно несчастна, у нее отличная работа в сфере маркетинга, прекрасная работа, но всё равно она несчастна.

Кэти очень хотела вернуться к Кристоферу и Уистену, к их похождениям в Берлине, она хотела шаркающего Стивена Спендера с его маково-красным лицом и его дьявольской крошечной камерой, вместо этого ее пригвоздило к стене несчастье этой женщины, оно как Джаггернаут, его просто так не остановить. Это было смешно и вместе с тем не смешно, очень тоскливо и гнетуще. Луна за окном была, как молоко, олени монотонно жевали траву, мираж длился, но так происходит с людьми, они идут навстречу друг другу и проходят мимо или, хуже того, сталкиваются и застревают на месте. Обломки – это ужасно. Кэти посмотрела на своего мужа. Она хотела никогда больше не говорить ему плохого слова, хотя с ней случалось такое раза по два в день, особенно когда она была голодная или усталая. Как научиться владеть собой?