Оливия Лэнг - Crudo

Кто сейчас любой человек? Один друг предложил написать их портрет в качестве свадебного подарка, они сказали да, конечно. Они сходили на первый сеанс: два стула, большой вопрос – как близко их поставить. Она считала, что их нужно рассадить подальше, но художник высказался в пользу маленького зазора. Он сделал огромное количество фотографий, крупным планом и не очень. Это ответственное дело, сказал он, потребуется много времени. Вы уверены, что готовы? Они были готовы. Кэти часто позировала, много раз в жизни, иногда в одежде, чаще в неглиже. У ее мужа было меньше опыта, но у него явно лучше получалось сидеть без движения. Комната была белая, с окнами во всю стену в дальнем конце, по стенам – полки с красками, купленными в Риме за две тысячи лир, по фунту за каждую, еще в девяностых. Кэти они очень нравились, ей нравился пыльный пол, нравилось отдаваться объективу фотоаппарата. Точно, как говорил Уорхол, каждому нужны их пятнадцать минут чистого внимания, непоколебимый, серьезный взгляд камеры. Она не строила красивых физиономий, она просто оборачивалась назад, честно и непривлекательно. У тебя такие же глаза, сказал Дэвид и отщелкнул еще один кадр.

Кэти где-то прочитала эссе, в котором проводили параллели между сексуальной вакханалией в романах Маркиза де Сада и работой в офисе. Обоим присущи апатия, иерархия, повторение, бесконечная бюрократия. В статье сравнивали развратников из «120 дней содома» с руководящим комитетом, детей – со стажерами или даже, еще более дерзко, с офисной бумагой, универсальной, не содержащей кислоты, размером 8½ × 11 дюймов, которую безжалостно исписывают рабочими текстами. Кэти понравилось слово «безжалостно». Той ночью под впечатлением от эссе ей приснился мерзкий сон – как в ванне плавают фекалии. Не стоит читать на ночь про копрофилию – это возможное объяснение, но Кэти, правда, себя чувствовала замаранной, загнившей. Она слишком много пила, она уже несколько недель не ходила в спортзал, она, по сути, жила на диване, съежившись и едва дыша. Ей нужен был свежий воздух, овощи, она презирала комфорт, в ее жизни было слишком много булочек и обогревателей. Боже, время наматывалось валиками вокруг ее живота. Ей казалось, будто она бегает с сачком за планами и встречами, но ни на чем не могла остановиться. Она превратилась в пару глаз, пожирающих сайты отелей и авиакомпаний, вот и вся ее неделя, всё, на что она способна. Потом она устала и забронировала билеты на слишком ранний рейс, забыв про время регистрации, забыв про джетлаг, забыв про биологические часы и весь свой опыт по перемещению чемоданов и тел по планете, который она старательно копила на протяжении двух десятилетий. Она даже не могла найти съемную квартиру, она не хотела ехать, она хотела свой угол, свою ванну с душем, свое ясное прохладное освещение, свои зеркала. Она ненавидела путешествовать, ненавидела кудрявые волосы и брать с собой не тот свитер. Она стояла на краю, трясясь на доске для прыжков в воду, не хочу, мне надо идти.

Через 24 часа все вопросы решились – рейсы, отели, квартиры, всё на свете. Всегда было так, невыносимо, невозможно, а потом раз – и готово, как делать нечего. Кэти написала своим друзьям, Мэтту + Карлу + Ларри + Алексу. Ми гостиная эс су гостиная, ответил Ларри. Он жил на углу Си и Девятой, она любила его диван. Они с Карлом выразили боль и тревогу по поводу Шинейд О’Коннор, которая переживала тяжелые времена и публично задокументировала это в нескольких видео на YouTube, но смотреть их им обоим было невыносимо. Бедная прекрасная Шинейд. Вместо этого Кэти включила «Nothing Compares 2 U» и зачарованно смотрела на ее лицо мальчика-певчего. У нее было похмелье, она снова выпила слишком много, но этот этап лета они оставили позади, так они решили за завтраком, 25 августа 2017 года, с болью созерцая разрушения вчерашнего дня, скелет курицы в луже загустевшего жира, мокрые останки салата, тринадцать бокалов из-под бренди и красного вина. Тринадцать, сказал муж. Не должно быть тринадцать, и, торжествуя, выхватил из кучи один неиспользованный. Теперь они трезвенники, с этого дня они отвергают весь алкоголь, особенно вино, даже шампанское. Хотя бы неделю они должны воздержаться, чтобы печень сдулась и они перестали быть такими желчными, недовольными и толстыми. Кэти за лето прибавила полтора килограмма, чисто по вине алкоголя + отсутствия йоги, она написала лихорадочное письмо своему тренеру, умоляя его вернуться. Новые люди, женатые, спортивные, блестящие, вечные.