Мэтт Торн - Туристка

Я дотронулась до его руки. Анн Мари поморщилась.

— Я тебе очень благодарна, Генри, но деньги — это самая меньшая из моих проблем.

Он кивнул и посмотрел на дочь.

— Хорошо. Извини нашу бестактность, но будет лучше, если мы оставим тебя, чтобы ты спокойно пообедала. Знаю, что очень неприятно есть, когда на тебя смотрят.

Он поднялся и, дав Анн Мари выйти из-за стола, пошел по выложенному плитками полу к выходу. Я смотрела, как Генри придержал для нее дверь, как они прошли мимо окна ресторана, потом Генри остановился, сказал что-то дочери и пошел назад.

— Я не хотел, чтобы она это видела, — сказал он, поворачиваясь спиной к Анн Мари и доставая из кармана конверт. — Я оставлю это на столе. Ты не можешь помешать мне в этом.

Он поцеловал меня в лоб. Я смотрела, как он уходит. Когда он подошел к дочери, я тихо проговорила:

— Счастливого плавания.

В конверте были, конечно, купюры по двадцать фунтов. Их количество испугало меня, и я решила как можно быстрее избавиться от них. Некоторые магазины работали в воскресенье, а мне было все равно, на что потратить деньги. Я вышла на улицу с большим количеством сувенирных магазинов и аптек, чувствуя себя разбитой и грустной.

Вернувшись домой, я стала разглядывать свои покупки.

Начала с журналов. Я накупила кучу женских ежемесячных изданий в ярких обложках, порножурналов: главное, чтобы на обложке было изображение женщины. Потом я перешла к красному бикини, пляжной кепке с козырьком, полиэтиленовой шляпе, пачке сигарет и пластмассовому ведерку с лопаткой. В аптеке я приобрела косметику, голубую краску для волос и еще перекупила на десять фунтов лекарств у пожилой женщины, которая приобрела их для себя по рецепту. Я не собиралась принимать их (не знала даже, вредны ли они), но в моем мелодраматическом настроении эта покупка казалась удачной.

Среди приобретений была пара парикмахерских ножниц. Покупая их, я не собиралась подстригать себе волосы, но сейчас, глядя на их блестящие концы, подумала, что это не такая уж глупая мысль. В аптеке меня понесло, но я все же взяла себя в руки и старалась, выбирая всякую всячину, руководствоваться здравым смыслом. Стрижка волос была тем действием, которое хоть и выглядело разумным, но вряд ли меня соблазнило бы. А теперь я в этом не была уверена. В конце концов мне не повредит немного подравнять концы волос.

Я вырвала несколько страниц из журнала «Эскорт» и расстелила их на полу под ножками стула. Я никогда раньше не покупала порнографические журналы и теперь, когда немного остыла, с удивлением смотрела на свое приобретение. Интересно было бы обратить внимание на физиономию продавца в газетном киоске, когда он смотрел на эту огромную стопу журналов, но я не смогла даже вспомнить, кто меня обслуживал — мужчина или женщина.

Было так забавно видеть изображения всех этих обнаженных женщин, которые улыбались мне с пола, что я рассмеялась своему собственному поведению. Но так или иначе, а мне требовалась разрядка, и это казалось самым невинным способом добиться ее. Было, правда, не по себе от той скорости, с которой я все делала, поэтому я села на стул и пять раз глубоко вздохнула. Нельзя начинать подравнивать волосы дрожащими руками, и в течение минуты я пыталась успокоиться.

Зазвонил телефон. Когда я брала трубку, руки у меня все еще дрожали.

— Да?

— Сара? Это Чарли.

Так и должно быть. Я сразу же узнала его голос, даже после того, как не слышала его целый год. Меня охватила паника, когда я услышала, как он дышит в трубку. Неужто у Лесли хватило мужества дать ему мой номер телефона?

— Это личный звонок?

— Что ты имеешь в виду?

— Лесли с тобой? А моя мама? Они все сидят рядом?

— Никто не знает, что я звоню тебе.

Он помолчал. Я ему верила.

— Ну и что ты хочешь?

— Лесли сказала, что у тебя все хорошо.

— Было хорошо.

Я услышала, как он вздохнул. В телефоне затрещало, и я представила себе, как он отходит, садится.

— Так странно, что мы опять разговариваем.

Я откинулась на кровати.

— Было странно увидеть Лесли.

— Я говорил ей не ездить. Я знал, что ты не захочешь ее видеть.

— А как тебе живется с моей матушкой? Тебе не странно жить с ней?

— Тебя здесь нет, Сара, и ты не представляешь, насколько все испортилось.

После паузы я сказала:

— Ну же, расскажи мне о Мелиссе.

— Что?

— Что она еще натворила? Повесилась на моих старых колготах?

— Наверное, мне не стоило звонить.

Я закуталась в одеяло и плотнее прижала трубку к уху, стараясь что-то услышать и понять, откуда он звонит. Никаких звуков улицы не было слышно, и я подумала, что ему пришлось, наверное, дождаться, когда Мелисса и матушка уйдут куда-нибудь. Интересно, чувствует ли он себя виноватым в том, что позвонил мне? Наверняка первым он не отсоединится, но вот захочет ли говорить о наших с ним отношениях? Решив рискнуть, я сказала: