Мэтт Торн - Туристка

Эми предложила Ли еще вина. Он пожал плечами. Она наполнила его фужер. Бутылка пошла по кругу. Ванесса придвинулась ближе к Бену.

— Ты еще не пьян? — спросила она.

Он выглядел смущенным. Я поняла, что у Ли терпение на исходе. Он докурил сигарету и затушил ее о свою тарелку.

— Ванесса, — сказал он. — Выйди со мной.

Она уставилась на него.

— Зачем?

— Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Тогда говори. Я не хочу никуда выходить.

— Только на минуту, Ванесса. Не позорь меня.

Ванесса встала и швырнула свою салфетку в тарелку. Она прихватила с собой фужер, и они оба вышли на лестничную площадку. Мэри беспомощно посмотрела на меня, а я просто пожала плечами, как бы говоря, что все в порядке, хотя вообще-то перепугалась.

— Черт возьми, — хмыкнула Эми.

Я взглянула на нее.

— Это серьезно?

— Не знаю, может быть, — вздохнула она.

— Что случилось? — спросил Бен неуверенным голосом. — Я что-то не так сделал?

— Не переживай, — сказала ему Эми. — Ты тут ни при чем.

— Они оба вообще-то довольно взбалмошные, — объяснила я.

Все забыли про еду, поэтому я сделала знак Мэри, и мы убрали со стола. Я еще раньше уговорила ее не возиться с десертом, поэтому сейчас мы принесли сыр и две новые бутылки вина. Напиток «20/20», который принес Ли, все еще стоял на столе.

— Кто-нибудь будет это пить? — спросила Мэри. — А то я вылью его в раковину.

— Оставь для Ли, — предложила Эми. — Думаю, что он с удовольствием его выпьет.

Я села за стол. Дужки очков Минни Мауса впились мне в бок. Бен был единственным, кто хоть как-то пробовал поесть. Он потянулся за тарелкой с крекерами. Я ощущала какой-то импульс, исходящий от Нила, и, по-моему, случившееся его как-то расшевелило. Мы все молча ждали, пока дверь не открылась. Вошел Ли, держа у горла руку, и медленно сел за стол с бледным лицом. Взяв салфетку, он приложил ее к шее, прикрыв красные пятна.

— Что случилось? — спросила Эми.

— Она взбрыкнула и порезала меня стеклом фужера.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Мэри. — Может, нужен врач?

— Ничего, все нормально. Порез неглубокий.

— А где Ванесса?

— Не знаю. Она завопила и, ругаясь, выскочила на улицу. Ничего, вернется.

— Пойду поищу ее, — объявила я.

— Она вернется, — повторил Ли.

Не слушая его, я поднялась. Бен и Эми переглянулись. Я пошла к двери, но не успела сделать и пяти шагов, как Нил проговорил:

— Я пойду с тобой.

Сработало.

Моя мама предупреждала меня о горьком шоколаде. Каждый месяц, за несколько дней до начала месячных, я находила вечером на подушке плитку горького шоколада. Раньше я думала, что его нужно есть, чтобы уменьшить болезненные ощущения, вроде как положить за щеку леденец, чтобы было не страшно въезжать на поезде в темный тоннель. Теперь страстное желание съесть шоколадку срослось в предчувствие любой наступающей боли. И, как только мне не захочется больше шоколаду, я буду точно знать, что забеременела.

Мне все еще не удалось переспать с Нилом, и я опасалась, что в его возрасте он может быть слишком щепетилен. В тот раз мы обнаружили Ванессу в пабе, за три улицы от квартиры Мэри. Она сидела там, пугая завсегдатаев своими рыданиями. Мы потратили остаток вечера, чтобы добиться от нее хоть какого-то вразумительного объяснения, и после потраченных усилий нам обоим уже не хотелось больше ничего. Мы расстались по-старомодному романтично. Меня удивила его галантная вежливость. Сначала я планировала быть практичной в вопросе нашего совокупления, не желая, чтобы Нил придавал какое-то особенное значение возможности несколько раз трахнуться во время летних каникул, но теперь я вошла во вкус медленного развития событий. И, когда Нил спросил, когда он увидит меня в следующий раз, субботний вечер показался самым подходящим временем для свидания. К тому же у меня тогда оставалось четыре безопасных дня до начала месячных.

На этот раз на Ниле не было костюма, а его жесткие рыжие волосы были тщательно вымыты. Когда он поцеловал меня, я с удовольствием вдохнула лекарственный запах его шампуня, который мне понравился своей свежестью, в отличие от масла для волос Генри и «мокрого» геля Пола. Однако к аромату свежести примешивался привычный подростковый запах дезодоранта «Линкс», того самого, которым я когда-то опрыскивала свою постель. Этот запах напомнил мне о вечерах, проведенных на автобусных остановках с обжиманиями и пожатием рук. Нил предложил мне пластинку жевательной резинки. Я покачала головой, тогда он положил ее себе в рот и начал жевать.