Кристофер Ишервуд - Прощай, Берлин [litres]

Старая дама, улыбаясь, кивнула, как умный ребенок, которого похвалили взрослые.

– А Эрна здесь второй раз, – продолжала фрау Новак. – Врачи сказали, что она поправится, но она плохо питалась. Поэтому и вернулась к нам, правда, Эрна?

– Да, вернулась, – согласилась Эрна.

Это была крайне истощенная, коротко остриженная женщина лет тридцати пяти, когда-то очень женственная, привлекательная, задумчивая и мягкая. Сейчас она, казалось, была одержима какой-то отчаянной решимостью, стремлением бросить кому-то вызов. У нее были огромные темные голодные глаза. Обручальное кольцо болталось на костлявом пальце. Когда она разговаривала и начинала волноваться, руки ее беспокойно метались, словно два сморщенных мотылька.

– Мой муж избил меня, а потом сбежал. В ту ночь, когда он ушел, он устроил такое побоище, что у меня следы оставались еще несколько месяцев. Он огромный, сильный мужчина. Чуть не убил меня.

Она говорила нарочито спокойно, стараясь сдерживать волнение, ни разу не отведя глаз от моего лица. Ее голодный взгляд сверлил мне мозги, жадно читая мои мысли. «Иногда он мне снится», – добавила она, как будто ей самой было смешно.

Мы с Отто сидели за столом, а фрау Новак суетилась вокруг нас, подавая кофе и пирожные, которые принесла одна из сестер. Все, что произошло сегодня, к моему удивлению, никак не сказалось на мне: чувства мои притупились, я смотрел на все отстраненно, словно во сне. В этой спокойной белой комнате с огромными окнами, выходившими на молчаливые оснеженные верхушки сосен, с рождественской елкой на столе, кроватями, увитыми бумажными гирляндами, с пришпиленными к стене фотографиями, тарелкой с шоколадными бисквитами в форме сердечек – жили эти четыре женщины. Мой взгляд исследовал каждый уголок их мира: температурные листки, огнетушитель, кожаный экран у двери. Надевая свои лучшие наряды, с чистыми руками, уже не исколотыми иглой или загрубевшими от стряпни, они ежедневно возлежали на террасе, слушая радио, им было запрещено разговаривать. В атмосфере, царившей в этой комнате, было что-то ужасное, точно грязное белье прело без воздуха в комоде. Они заигрывали друг с другом, вскрикивая, как перезрелые школьницы. Фрау Новак и Эрика затеяли возню. Они дергали друг друга за одежду, заливались визгливым хохотом, – короче, старались ради нас.

– Вы не представляете себе, как мы ждали этого дня, – сказала мне Эрна.

– Встретиться с живым мужчиной. – Фрау Новак хихикнула.

– Эрика была такой невинной девочкой до приезда сюда. Ты ничего не знала, правда, Эрика?

Эрика хихикнула.

– Я многому научилась с тех пор.

– Да, надеюсь, что так! Поверите ли, герр Кристоф, ее тетка прислала ей на Рождество этого пупса, теперь она каждую ночь берет его с собой в постель, говорит, что хочет спать с мужчиной.

Эрика дерзко рассмеялась.

– Что ж, это лучше, чем ничего, правда?

Она подмигнула Отто, который закатил глаза, притворившись, что потрясен.

После ланча фрау Новак следовало немного отдохнуть. Поэтому нами завладели Эрна и Эрика, которые решили повести нас на прогулку.

– Сначала мы покажем им кладбище, – сказала Эрна.

Это было кладбище домашних животных, принадлежавших персоналу санатория. С десяток небольших крестов и надгробий с издевательски-выспренными надписями в стихах. Тут были похоронены мертвые птицы, белые мыши, кролики и летучая мышь, замерзшая во время шторма.

– Грустно думать о лежащих здесь, – сказала Эрна. Она смахнула снег с одной из могил. В глазах у нее стояли слезы.

Но когда мы стали спускаться по тропинке, они с Эрикой очень развеселились. Мы смеялись и играли в снежки. Отто подхватил Эрику и притворился, что собирается бросить ее в сугроб. Пройдя еще немного, мы подошли к летнему домику, стоявшему среди деревьев. Оттуда как раз выходили мужчина и женщина.

– Это фрау Клемке, – сказала мне Эрна. – Сегодня к ней приехал муж. Подумать только, эта старая хижина – единственное место, где двое людей могут уединиться.

– В такую погоду здесь, должно быть, ужасно холодно.

– Конечно! Завтра у нее опять поднимется температура, и ей придется две недели пролежать в постели. Но кого это остановит? На ее месте я поступила бы точно так же. – Эрна потянула меня за руку. – Надо жить, пока молод!

– Конечно!

Эрна быстро взглянула мне в лицо, ее огромные темные глаза впились в меня, как крючки, мне казалось, я чувствую, как они раздевают меня.

– На самом деле я ведь не заразная, понимаешь, Кристоф?.. Ты ведь ничего плохого не думаешь.