Мария Корелли - Вендетта, или История всеми забытого [litres]

Мои раздумья прервал звук открываемой двери. Я обернулся и увидел рядом с собой Винченцо со шляпой в руках – он только что вошел.

– Итак, – весело спросил я, – какие новости?

– Ваше сиятельство, я все выполнил. Молодой синьор Феррари сейчас у себя в мастерской.

– Вы оставили его там?

– Да, ваше сиятельство.

И Винченцо продолжил подробный рассказ о своих приключениях. Выйдя из зала, где проходил праздник, Феррари взял извозчика и поехал прямиком на виллу Романи. Винченцо незаметно запрыгнул на подножку экипажа и отправился вместе с ним.

– Приехав на виллу, – продолжал мой камердинер, – он отпустил извозчика и яростно позвонил в звонок у ворот шесть или семь раз. Никто не ответил. Я спрятался за деревьями и наблюдал. Света в окнах не было – сплошная темнота. Он снова позвонил, даже стал трясти ворота, словно мог их открыть. Наконец появился бедняга Джакомо, полуодетый и с фонарем в руке. Похоже, он пришел в ужас и дрожал так, что фонарь дергался вверх и вниз, как поминальная свеча на могиле.

«Я должен видеть графиню», – сказал молодой синьор.

Джакомо заморгал, как филин, и закашлялся так, будто сам дьявол схватил его за горло.

«Графиню? – переспросил он. – Она уехала!»

Затем синьор бросился на Джакомо и принялся трясти его, словно мешок с мукой.

«Уехала! – завизжал он как сумасшедший. – Куда? Говори куда, болван! Идиот! Недоумок! Пока я тебе шею не свернул!»

Если честно, ваше сиятельство, я бы пришел на помощь бедному Джакомо, но из-за ваших приказаний сидел тихо.

«Тысяча извинений, синьор! – прошептал старик, задыхаясь от встряски. – Сейчас я вам все скажу, сейчас же. Она в монастыре Благовещения Пресвятой Девы, это в пятнадцати километрах отсюда. Бог свидетель, я правду говорю. Она два дня как уехала».

Тут синьор Феррари отшвырнул несчастного Джакомо в сторону с такой силой, что тот грохнулся на дорожку и вдребезги разбил фонарь. Старик принялся жалобно стонать, но синьору не было до него дела. По-моему, он спятил.

«Ступай в кровать! – крикнул он. – И спи, спи, пока не умрешь! Скажи хозяйке, когда вернется, что я пришел ее убить! Будь проклят этот дом и все его обитатели!» – С этими словами он так быстро побежал через сад на большую дорогу, что я еле за ним поспевал. А там, нетвердо пройдя несколько шагов, он внезапно рухнул без чувств.

Винченцо умолк.

– И, – сказал я, – что же дальше?

– Ваше сиятельство, я не мог оставить его там без помощи. Я застегнул плащ до самого подбородка и надвинул шляпу на глаза, чтобы он меня не узнал. Потом зачерпнул воды из бьющего рядом источника и плеснул ему в лицо. Вскоре он пришел в себя и, приняв меня за незнакомца, поблагодарил за помощь, сказав, что у него вдруг закружилась голова. Потом он жадно попил из источника и двинулся дальше.

– А вы за ним?

– Да, ваше сиятельство, на небольшом расстоянии. Потом он зашел в таверну на какой-то боковой улице и вышел оттуда с двумя мужчинами. Одеты они были хорошо и выглядели как господа, оказавшиеся на мели. Синьор какое-то время с ними разговаривал, похоже, он очень волновался. О чем они говорили, я не расслышал, разве что в конце, когда эти два незнакомца согласились стать секундантами синьора Феррари. Они тотчас же ушли и направились прямиком в гостиницу. Они уже здесь, я видел их сквозь приоткрытую дверь, когда входил, – они беседовали с маркизом Давенкуром.

– Хорошо! – отметил я. – А что же сталось с синьором Феррари, когда эти два его друга оставили его одного?

– Больше особо нечего рассказывать, ваше сиятельство. Он поднялся по холму к себе в мастерскую, и я заметил, что он шел, как глубокий старик, понурив голову. Потом остановился и потряс кулаком в воздухе, словно кому-то грозя. Дверь он открыл своим ключом – и больше я его не видел. Я чувствовал, что он долго не выйдет на улицу. А когда повернулся, собираясь уходить, услышал рыдания.

– И это все, Винченцо?

– Все, ваше сиятельство.

Я молчал. Что-то в этом простом рассказе глубоко меня тронуло, хоть я и оставался решительным и непреклонным, как и прежде. Через несколько секунд я произнес:

– Вы прекрасно поработали, Винченцо. Вам известно, как сильно этот молодой человек меня оскорбил, и подобные клеветнические заявления заслуживают единственно правильного ответа. Для этого все уже приготовлено. Можете достать пистолеты, которые вы чистили.

– Вашему сиятельству известно, что сегодня Рождество?

– Я прекрасно об этом осведомлен, – несколько холодно ответил я.