Ольга Лазорева - Я — порнозвезда

Дина замолчала. Я молчала тоже, переваривая полученную информацию.

— Только я тебя прошу — все это строго между нами, — сказала Дина. — Ты мне кажешься хорошей девкой, — добавила она.

— Не скажу никому, — пообещала я.

«Этот престарелый пакостник наладил свою сестрицу, аббатису в одном из самых почитаемых парижских монастырей, поставлять ему по утрам коробочки с испражнениями наиболее красивых своих пансионерок…

«Ах, — сказал он, — это от девушки шестнадцати лет… Поласкай меня, пока я кушаю». Всего-то и надо было вздрючивать его да подставлять ему задницу, а когда он сожрал все содержимое вазы, навалить туда свою порцию. Он наблюдал, как я это проделываю, подтер языком мою задницу и, не прекращая сосать мой анус, выбросил сперму…

Еще один, на мой взгляд, более невозможный (это был старый монах) входит, требует подать ему кал десятка первых попавшихся людей… Все это он смешивает, месит, как тесто, надкусывает и, заглотив добрую половину, выпускает свое семя мне в рот.

А вот третий… велит мне раскрыть пошире рот. Я нагишом ложусь на полу на циновку, он устраивается надо мной на корточках, справляет большую нужду мне в рот, а потом из моего же рта кормится своим дерьмом, поливая мои соски своим семенем.

…Люсиль устраивается, вернее, старый нотариус устраивает ее, придавая нужную позу: ноги высоко подняты и разведены… В том-то и заключался дивный замысел нашего нотариуса. И чтобы совсем уж приспособить девичий цветок для своей надобности, он обеими руками раздвинул лепестки как можно шире. Потом присел, поднатужился, и кусок дерьма шлепнулся в святилище, которое сам Амур посчитал бы достойным служить ему. Тут старик опять повернулся и мерзкими пальцами постарался затолкать как можно глубже в вагину выползок из своего гузна… Вот миг сильнейшего наслаждения старого пакостника: наполнить девственный передок своим калом, мять и валять его там… Член его, обычно мягкий и вялый, выпустил несколько жалких капелек мутной спермы…

…Вы понимаете, господа, что согласных на такое свинство девушек, да к тому же молоденьких и пригожих, не так-то легко отыскать. Но я их находила, ведь в Париже, если хорошенько заплатить, отыщешь все, что угодно…»

— Богатая сучка! У нее есть все, вот и бесится от безделья и пресыщения. Приправы захотелось остренькой к ее пресной жизни! — услышала я возмущенный голос Зои, когда подошла к приоткрытой двери ее личной гримерки.

Я замерла на месте, не в силах зайти.

— Ты не права! У каждого свои проблемы, — раздался спокойный голос Роя. — Мало ли почему Куся пришла в наш бизнес! Ты же видишь, насколько она сексуальна! Энергия так и бьет с экрана! Мы почти закончили монтировать «Пастушку». Куся явно выделяется на общем фоне наших девок. И я вижу в ней будущую звезду мирового масштаба.

— Ах, вот как ты заговорил! — громко воскликнула Зоя. — А я уже тебе не нужна?!

— Ну что ты, милая! — сказал Рой увещевающим тоном. — Ты — всегда есть и будешь! И ты самая главная звезда моей жизни. Зоя Извратова — вне конкуренции!

— Ну могу понять, если бы она была меня моложе, — раздраженно сказала после паузы Зоя. — Но ведь она даже старше меня на год!

— Не забывай, что твой образ жизни очень влияет на внешность. Несмотря на все аутотренинги и посещения психоаналитика, твое лицо начинает приобретать сухое скептическое выражение. А мне часто нужна милая, простодушная мордашка с незамутненным взглядом девчонки из соседнего двора. Ты прекрасно знаешь, что именно это сочетание свежести и чистоты с развратным поведением и самым необузданным сексом и есть залог успеха порноактрисы.

— А ты ее еб…л? Ну скажи! — чуть тише спросила Зоя.

— Один раз в задницу, — нехотя признался Рой. — Должен же я был показать ей правильный анальный секс.

— Ясно, — после паузы сказала Зоя.

Они замолчали. Я выждала, но в гримерке было тихо. Тогда я, легонько постучав, открыла дверь и вошла. Обнаженная Зоя лежала на столе, на спине, а Рой склонился к ней. Босые ноги она закинула ему на плечи. Голова Роя находилась между ее бедер.

Я кашлянула, Зоя вскрикнула и тут же резко спрыгнула со стола, накинув халат. Рой повернулся ко мне с затуманенным взором и мокрыми губами. Меня почему-то начало сильно мутить. Одно дело на съемочной площадке, когда все это воспринимается как работа, дело, которым все заняты, а другое — в интимной обстановке между мужем и женой.