Марина Луценко - Ловушка для банкира

— Много их как, откуда только взялись? Права Марья Петровна — быть скоро грозе. Ишь как воронье в воздухе-то кувыркается: резко вниз, а после так же вверх. Верная народная примета — к непогоде.

Виктория тоже глянула на небо.

— Какой сегодня день жаркий, — заметила она, жмурясь от яркого июльского солнца. — Не Россия, Африка прямо.

Опровергая ее слова, по аллее вдруг загулял холодный пронизывающий ветер.

— Ну вот, дочь моя, а вы на жару сетовали, — грустно улыбнулся священник. — Что ж, давайте прервем нашу прогулку. Мне еще в церковь зайти надо, да и у вас наверняка дел предостаточно.

Девушка поняла, что сеанс откровения закончен.

— Вы правы, отче, — согласилась она. — Пора возвращаться к разбору архива. Кстати, я как раз читаю дневник Петра Николаевича. И, судя по записям, раньше Красные петушки были просто Петушками. Вы случайно не знаете, почему изменилось название деревни?

— Случайно знаю, — улыбнулся отец Даниил. — На днях мы встретимся, и я обязательно расскажу вам об этом. А сейчас — извините, мне пора.

Священник махнул на прощание рукой. Он уже собирался уходить, как вдруг остановился и пристально глянул на девушку.

— Виктория, — произнес отец Даниил твердо, даже жестко. — Я хочу сказать вам кое-что важное. Пожалуйста, не задавайте никаких вопросов, а просто выслушайте и запомните. Договорились?

Вика кивнула. Священник выдержал паузу, а затем, глубоко вдохнув, выдал:

— Порой любовь маскируется под безумие, а успех — под безрассудный риск. Истинное назначение тех или иных поступков часто открывается уже после завершения действия. Когда ничего нельзя изменить, ничего нельзя исправить. Помните об этом, читая графский дневник. Храни вас бог, дочь моя.

Отец Даниил перекрестил девушку и, развернувшись, зашагал прочь. Вика молча глядела ему вслед. Одинокая фигура священника быстро удалялась по аллее: ветер трепал края черной рясы, и они хлопали на ветру, словно гигантские крылья. От этого отец Даниил походил на мрачного нахохленного ворона. А высоко в небе над его головой кружили сотни настоящих воронов. Они громко каркали, вещуя приближение грозовой бури. Верная народная примета…

Оказавшись в архиве, Вика первым делом полезла в сундук — за графской родословной. Девушке не терпелось узнать, в чем же состоит проклятие Смолиных. Из слов отца Даниила ясно следовало, что оно как-то связано с первенцами рода. Но умирали ли дети? Это можно было легко выяснить.

— Посмотрим на динамику, — промурлыкала Виктория, разворачивая на столе кожаный свиток.

Взгляд скользнул по первой записи. Петр Николаевич Смолин — родился в 1795 году, умер в 1831. О семейном положении графа говорилось, что он был женат на Елизавете Андреевне и имел от нее двух сыновей. Первый, Илья Петрович, действительно умер еще ребенком. «Ага, это тот самый Илюшенька, о котором идет речь в дневнике, — догадалась Вика. Судя по дате смерти младенца, прискорбное событие случилось в тот же год, когда граф начал вести дневник.

Девушка посмотрела на следующую строчку родословной: Пантелеимон Петрович Смолин, второй сын Петра Николаевича. Этот был жив-здоров почти 40 лет. Родился в 1830-м, преставился в 1869-м. Имел одного ребенка от повторного брака с Марфой Илларионовной (первая жена — Лукерья Евграфовна — умерла бездетной).

Его сын, Игнатий Пантелеимонович, родился в 1868-м году, а скончался в 1896-м. Иными словами — прожил достаточно, чтобы жениться и обзавестись потомством.

Прямым наследником этого графа был Платон Игнатьевич Смолин. Под его именем стояла только дата рождения — 1895-й год. Ни семейное положение, ни дети, ни дата смерти указаны не были. Вика вспомнила рассказ священника о том, что Смолины бежали из родового поместья сразу после революции. Это объясняло отсутствие дальнейших сведений.

Глядя на родословную, Виктория стала анализировать имеющиеся у нее данные. Четыре человека. Четыре поколения одного рода. Умерли в возрасте от 28 до 39 лет (последний, впрочем, мог скончаться гораздо позже). Первый из значащихся в родословной графов имел двух сыновей. У двоих из четверых было по одному ребенку. Трое женились. Один овдовел, состоял в повторном браке. Вот и все, что известно. Хмурясь, девушка отложила родословную в сторону. Похоже, тут нет никакой зацепки, чтобы вычислить проклятие. Каким образом оно может быть связано с первенцами? Все дети Смолиных, за исключением Илюшеньки, благополучно доживали до взрослого возраста и сами становились отцами. Ничего не понятно…