Вольтер - Трактат о терпимости

Как бы вы приняли такие мои слова? Не бежали ли бы в ужасе от меня? Но, право, мне нечего вам больше сказать.

Пришло время обратиться не к людям, а к Тебе, Творец наш и Создатель всего сущего на земле, в иных мирах и во всех временах. Если позволено ничтожным созданиям, малым песчинкам в бесконечной Вселенной обращаться с просьбами своими к Тебе, давшему нам все, к Тебе, чьи почитаемые законы вечны, неизменны и непоколебимы, обрати тогда милосердный взгляд свой на неизбежные человеческие слабости и пороки, чтобы не навлекли они бед на наши головы. Ведь сердце нам дано Тобою не для ненависти, а руки – не для убийства. Так дай же нам сил вынести тяжкое бремя жизни преходящей и помогать друг другу на пути этом. Мы, люди, суть малые атомы во Вселенной, и так же как мало различаются атомы меж собой, так и мы в несходстве своем неравны друг перед другом в наших глазах, но все мы равны перед лицом Твоим. Сделай же так, чтобы ничтожные различия наши – в прикрывающей ли бренное тело одежде, в несовершенных ли наших языках, в обычаях ли неразумных или в немудрых законах, в неправедных ли речах наших – не стали поводом к взаимной ненависти и гонениям. И да терпят те, которые в молитвах Тебе зажигают свечи в храме, тех, которым довольно света солнца Твоего. Одни во имя любви к Тебе облекаются в белые одежды, другие – из той же любви покрываются черным полотном. Но пусть они не питают ненависти друг к другу. Пусть одни возносят хвалу Тебе на языке старинных книг, а другие – на современном наречии, и пусть и те и другие будут равны перед Тобой. Пусть облеченные в лиловые одежды, владеющие несколькими кусками презренного желтого металла или клочком земли, которая есть лишь жалкая горстка праха, без гордыни вкушают то, что люди зовут «богатством» и «могуществом». В сердцах же других, не имеющих суетных благ этих, пусть не поселится зависть, ибо нечему здесь завидовать и нечем гордиться – Тебе-то о том известно.

Пусть помнят люди истину Твою: все мы – братья. Как боятся сыны Твои разбойника, отнимающего силой плоды трудов у ближнего, так пусть страшатся они насилия над душами других людей. Если неотвратима война на землях наших, то хотя бы в мирное время пусть сердца человеческие не разрываются на части от ненависти друг к другу. Да употребим мы, люди, краткий миг жизни своей на то, чтобы на всех наречиях – от Сиама до Калифорнии – вознести хвалу Тебе, нам этот краткий миг даровавшему.

Я писал эти строки с искренним намерением смягчить души людей и заставить их быть снисходительными. А в это же время другой человек сочинял книгу, преследуя цель прямо противоположную. Однако у каждого свой взгляд на вещи. Человек этот явил миру краткий свод правил о религиозных преследованиях под названием «Религия в согласии с бесчеловечностью».

В своих выводах автор опирается на пример блаженного Августина, известного тем, что, пользуясь своей силой, часто менял убеждения. Долгое время в своих проповедях этот святоша взывал к мягкости, но впоследствии стал на путь жестоких преследований инакомыслящих. В своде правил автора можно найти также цитаты из Боссюэ, епископа Мо, гонителя знаменитого Фенелона, и архиепископа Камбрэ, который додумался до того, что Бог якобы вполне заслуживает любви ради него самого.

Я признаю красноречие и Боссюэ, и епископа Гиппонского, правда, грешившего порой непоследовательностью. И все же вслед за мольеровской Армандой из «Ученых женщин» я бы осмелился сказать им:

Когда за образец берешь кого-нибудь,

В нем лучшее найди, на то похожим будь.

Епископу Гиппонскому, например, я бы сказал: «Ваше преосвященство, ваши взгляды сильно изменились. Но я хотел бы, с вашего позволения, разделить ваши прежние мнения, так как считаю, что они были лучше».

А к епископу Мо я бы обратился с такими словами: «Ваше преосвященство, я не сомневаюсь в том, что вы – великий человек, в пользу этого говорит хотя бы ваша ученость, в чем вы не уступаете блаженному Августину, а в красноречии вы порой даже превосходите своего собрата. И все же для него, не менее красноречивого в других областях и к тому же более доброжелательного, чем вы, ваши выпады были бы мучительны. К чему вам это?»

Автор упомянутого священного пасквиля о бесчеловечности, конечно, не Боссюэ и не Августин; но я хотел бы видеть его во главе великого трибунала в Гоа – по моему мнению, из него получился бы отличный инквизитор. Судя по его высказываниям, этот человек обладает государственным умом и исповедует высокие политические принципы. Вот, например, такой его совет соотечественникам: «Если в вашей среде иноверцев много, используйте убеждение, щадя их чувства; но если их среди вас немного, то лучшим решением станут виселица и галеры: тогда вы вздохнете свободно». О таком подходе можно прочитать в его труде.