Вольтер - Трактат о терпимости

Возможно, кое-кто скажет, что я неправильно посчитал и нарушил тройное правило арифметики. То есть наши оппоненты приведут такие подсчеты: если за четырнадцать столетий по причине богословских дилемм и антидилемм было убито в сумме пятьдесят миллионов, то в год это будет 35 тысяч 714 с остатком человек. А значит, если убить сколько я предлагаю, то жертв будет больше на 6 миллионов 464 тысячи 285 с остатком человек.

Но ведь это детская придирка, я бы даже назвал ее порочной. Ибо мои меры направлены на то, чтобы спасти жизнь всех католиков до конца света. А если оправдываться на все такие обвинения, то слишком много времени уйдет на разговоры.

С нижайшим почтением к Вашему преподобию, вечно преданный и уважающий Вас, крайне благочестивый Р…а, рожденный в Ангулеме, префект конгрегации, 6 мая 1714 года

Сей проект так и остался лишь проектом, поскольку сначала у Ле Телье возникли трудности, а потом, на следующий год, он был изгнан.

Когда император Камеи только начинал царствовать, один мандарин в Кантоне услышал, что в соседнем доме поднялся сильный шум. Он справился, не убивают ли кого в этом доме. Ему ответили, что там спорят между собой иезуит и капеллан из Батавии. Тогда мандарин повелел, чтобы спорщиков привели к нему. Он угостил гостей чаем с вареньем и поинтересовался, в чем причина их ссоры.

Иезуит сказал, что как человеку, который всегда прав, ему весьма огорчительно общаться с теми, кто вечно ошибается; что свои взгляды поначалу он объяснял весьма сдержанно, но в какой-то момент его терпению пришел конец.

Мандарин деликатно сказал им, что вежливость необходима в споре, что в Китае не принято сердиться, и попросил объяснить, о чем они спорили.

«Ваша светлость, – сказал иезуит, – эти два господина отказываются подчиниться решению Тридентского собора».

«Я удивлен, – сказал на это мандарин. И добавил, обратившись к двум другим участникам спора: – Господа, по моему убеждению, вы должны с уважением отнестись к решению большого собрания. Что такое Тридентский собор, я не знаю, но группа людей всегда более компетентна, чем один человек. Великий Конфуций учит, что никакой человек не должен считать, что осведомлен больше других и что лишь он наделен разумом. Если вы согласны с этим, то поступите правильно, признав мнение Тридентского собора».

Тогда заговорил датчанин: «Ваша светлость, вы говорите очень мудро. Мы уважаем большие собрания, как это и следует делать, и мы согласны с мнением соборов, состоявшихся до Тридентского».

«Если это так, то я прошу прощения, – сказал мандарин. – Возможно, вы правы. Получается, что вы с голландцем придерживаетесь одного взгляда и вместе обрушились на бедного иезуита?»

«Вовсе нет, – ответил голландец. – Этот господин стоит на таких же несуразных и крайних позициях, как и тот иезуит, который сейчас льстиво разговаривал с вами. Такое терпеть невозможно».

«Но я не понимаю вас, – произнес мандарин. – Вы все трое христиане. Все трое прибыли в нашу империю, чтобы проповедовать здесь христианство. Как же вы не придерживаетесь одних и тех же догматов?» На что иезуит ответил: «Ваша светлость, поскольку эти два господина – смертельные враги и оба не согласны со мной, то совершенно очевидно, что неправы они оба и только я один прав».

«Это не совсем очевидно, – возразил мандарин. – Может быть и так, что ошибаетесь вы все трое. Поэтому я хотел бы выслушать каждого».

Сначала иезуит произнес пространную речь, и пока он говорил, голландец и датчанин пожимали плечами. Мандарин не понял ни слова из сказанного иезуитом. Потом заговорил датчанин, на которого оба его оппонента смотрели с жалостью. Из этой речи мандарин понял еще меньше. То же самое произошло, когда выступил голландец. В конце концов все трое стали говорить одновременно, бросая друг в друга оскорбления. С большим трудом мандарин утихомирил их и сказал: «Если хотите, чтобы в нашей империи терпели ваше учение, то прежде всего вы сами должны быть терпимы и вести себя так, чтобы можно было вас терпеть».

«Человеческая неразумность и несовершенство законов ощущаются каждый день. Но особенно отчетливо видно их убожество, когда перевеса всего в один голос достаточно, чтобы колесовать человека»

Когда иезуит выходил от мандарина, он встретил миссионера-якобинца и сказал ему: «Я победил в споре, потому что правда всегда торжествует». На что якобинец возразил: «Будь я там, вы бы не победили, потому что я поймал бы вас на лжи и уличил в идолопоклонстве». Вспыхнула перепалка, они вцепились в волосы друг другу. Мандарин, узнав о драке, приказал обоих посадить в тюрьму. А когда помощник мандарина поинтересовался, сколько времени держать их под арестом, судья ответил: «До тех пор, пока между ними не возникнет согласие». «Тогда они пробудут в тюрьме до конца своей жизни», – сказал помощник. «В таком случае, – решил мандарин, – они пробудут в заключении, пока не смогут простить друг друга». «Нет, – ответил помощник, – они не смогут простить». «Ну хорошо, – сказал мандарин, – пусть посидят до тех пор, пока хотя бы не притворятся, что простили друг друга».