Вольтер - Трактат о терпимости

«Фраза „Прошу вас помешать моему оппоненту опровергать мои идеи“ означает то же самое, что „Я не верю в те истины, которые проповедую“»

Ночью Феодот вместе с приятелями отправились к озеру, которое охраняли солдаты. Путь им освещало небесное светило. Когда они добрались до того места, где стоял караул солдат, то вооруженный копьем небесный всадник быстро разогнал стражу. Феодот вытащил из озера тела девственниц, за что предстал перед управителем и был обезглавлен, а небесный всадник ничуть не помешал этому.

Мы преклоняемся перед истинными мучениками и почитаем их, о чем не устанем повторять; однако в сказку, рассказанную Рюинаром и Болландом, трудно поверить.

По этому случаю напомню еще одну сказку – о святом Романе. Как повествует Евсевий, когда юного Романа присудили к сожжению и бросили в огонь, то стоявшие вокруг евреи стали ругать Иисуса Христа за то, что вот Седрах, Мисах и Авденаго вышли невредимыми из огненной печи, а здесь Господь безучастно относится к тому, что сжигают его последователя. Но только они сказали эти слова, как и Роман сошел с костра невредимым. И тогда император Диоклетиан помиловал приговоренного, а судье сказал, что с Богом связываться не хочет. Для Диоклетиана это были странные слова! Однако, несмотря на милосердие императора, судья велел отрезать язык Роману. И приказал это сделать не палачам, которые тут же находились, а врачу. После того как врач проделал эту операцию, Роман, который еще с малых лет был заикой, теперь заговорил совершенно свободно. На врача посыпались обвинения, и он, чтобы доказать, что сделал операцию надлежащим образом, повторил это на первом случайном человеке – отрезал язык ровно так же, как у Романа. Высокоученый автор пишет, что этот случайный человек незамедлительно умер, поскольку без языка люди жить не могут – так учит анатомия. Если эти нелепости действительно принадлежат перу Евсевия, а не приписаны кем-то позднее, достойна ли такая история серьезного отношения?

Есть также повествование, автор которого неизвестен, о святой Фелицате и ее семи сыновьях, которые были преданы мучениям по приказу Антонина, мудрого и благочестивого императора.

Возможно, что этот неизвестный автор, в котором рвения было больше, чем правдивости, решил создать что-то наподобие истории Маккавеев. Его повествование начинается так: «Святая Фелицата была римлянкой и жила во времена, когда царствовал Антонин». Сразу становится очевидным, что современником Фелицаты автор не был. Так, он пишет, что претор вынес приговор в трибунале на Марсовом поле. Но в Риме вершили суд в Капитолии, а Марсово поле, прежде служившее местом для проведения комиций, при царствовании Антонина было местом ристалищ, военных парадов и игр. Уже одно это противоречие подтверждает справедливость нашей догадки.

Также в рассказе говорится, что Антонин после суда поручил разным судьям позаботиться, чтобы приговор был исполнен. Такой практики не было ни в те времена, ни в любые другие.

Есть еще одна басня – про то, как святого Ипполита волокли лошади. В Древнем Риме не было такой казни, а сказка эта родилась из сходства имен: Ипполит, сын Тесея, погиб такой смертью.

«Когда речь идет об истине, вы представляете собой только одну из спорящих сторон в суде, к какой бы религии вы ни относились. Судьями же выступают совесть и разум других людей»

Укажем и на то обстоятельство, что сами христиане в большинстве своих историй о мучениках повествуют о том, как христиане толпой посещают осужденного в тюрьме и никто им в этом не препятствует, как они провожают его к месту казни, где потом собирают кровь казненного, как они хоронят мученика, а его останки используют, чтобы творить чудеса. Но если в те времена сама христианская вера подвергалась гонениям, то почему же не убивали таких очевидных ее приверженцев? Почему их не приговаривали к казни за колдовство, которое они совершали при помощи останков? Почему не расправлялись с ними так, как мы делали с последователями других религиозных движений: альбигойцами, вальденсами, гуситами, членами протестантских сект? Этих иноверцев мы убивали целыми толпами, резали, сжигали их, невзирая на пол и возраст. Но разве есть в достоверных древних источниках упоминания о гонениях на христианство, которые хоть немного напоминают по размаху Варфоломеевскую ночь или бесчинства в Ирландии? Разве было хоть что-нибудь похожее на тот варварский праздник, который ежегодно устраивают в Тулузе, когда проводятся уличные шествия в честь убийства четырех тысяч горожан, случившегося двести лет назад, и люди похваляются этим зверством и возносят хвалу Господу?