Вацлав Михальский - Мир тесен

— Шеф спит? — спросил он виновато улыбнувшуюся ему Варю.

— Сейчас сбужу.

В трусах и в майке на крылечко вышел Смирнов.

— Что случилось, старик? Почему вернулся?

— Так. Передумал. Вот за советом пришел. Как нам помочь Алимову?

— Мёртвое дело, старик. «Главного» не переспоришь, кремень характер. Отношения я с ним портить не собираюсь. Пусть Алимов забирает шмотки и сматывается на другую стройку. Между прочим, точно говорю, тут его песенка спета.

— Да, что вы, Толя! — Слава даже не заметил, что назвал Смирнова по имени.

— Чудак-человек, характер «главного» я знаю. Не такие, как Алимов, зубы ломали, говорю, мертвое дело! Пусть документы забирет и айда!

— Нет, так нельзя. Надо что-то придумать.

— Говорю тебе, старик, брось. Я умываю руки и тебе не советую. Говорю, характер у «главного» такой, что ему никто мозги не вправит. Он же фигура! Орёл! А Алимов, между прочим, сам виноват, много на себя берёт, я его предупреждал. Варь, дай кваску, — Смирнов потянулся, почесал грудь, сладко зевнул. — Ты, старик, на первую полосу заметулю отстукай, а я ещё часок придавлю.

…Слава долго бесцельно бродил по посёлку. Когда он, наконец, пришёл в редакцию, рабочий день был в разгаре. Слава открыл дверь и остановился на пороге: комната была полна девушками.

— Я вам говорю, бросьте вы эту коллективщину, — возбужденно кричал Смирнов, — между прочим, не митингуйте. Уволили, значит были основания, — у нас людьми не разбрасываются. Алимов, между прочим, не маленький: сам за себя постоит. Что вы саботаж устраиваете? За это по головке не погладят!

— Так это же произвол! Вчера лучшим работником был, вы же сами о нем писали, соловьём разливались, а сегодня — сдавай дела, — кипятилась маленькая черноглазая, черноволосая девушка, старшая лаборантка Алимова.

— Ради всего святого, надо же разобраться, — пожала плечами Люся.

— Мы все уйдём, если его уволят! — крикнула высокая полная девушка.

— Я прошу, в конце концов, дать мне возможность работать, — поднимаясь из-за стола, важно сказал Смирнов. Встретившись глазами со Славой, он покраснел, но назидательного тона не переменил. — Между прочим, вы уже час рабочего времени потеряли, а вас двадцать, значит двадцать часов.

— Да что вы нам нотации читаете, мы к вам за помощью пришли, а вы… Тот еще эк-зем-пляр-чик, — презрительно выговорила старшая лаборантка. — Пошли, девочки!

— Ты с нами? — спросила Люся у Славы.

— Конечно.

Всю дорогу девушки наперебой рассказывали Славе, какой Алимов замечательный человек.

— Ему квартиру давали в постоянном поселке, а он Семёновым уступил, сам до сих пор в вагончике ютится.

— Я знаю, девочки, что он хороший, вы «главному» это скажите, — засмеялся Слава.

В приёмной «главного» было тихо и прохладно. На стуле возле двери, картинно закинув ногу за ногу, сидел Сашка.

— О-о! Явление Христа народу! Алимова пришли выручать? Молодцы! Я хоть по другому вопросу, но из-за солидарности пойду с вами, я — ваш! Любочка просила меня покараулить приёмную, а мы, пока её нет, ввалимся. — И Сашка, широко отворив дверь кабинета, спросил:

— Можно?

Получив утвердительный ответ, он пропустил вперёд вдруг растерявшихся, сконфузившихся девушек, Славу и вошел сам.

— Делегация? — «Главный» приподнял красивые брови. — Пожалуйста, рассаживайтесь. Чем могу служить? — Он ослепительно улыбнулся. — Слушаю вас.

Последовало долгое и неловкое молчание, каждый просил глазами товарища начать разговор первым, и никто не решался.

— Ну? Прошу.

— Мы по делу Алимова, — сказал Слава, — мы считаем, что его неправильно уволили, так не бывает.

— А как бывает? Простите, вы кто?

— Владислав Вишневский, литсотрудник многотиражки.

— Представитель прессы. Очень приятно. А девушек с собой зачем привели?

— Это сотрудницы Алимова, они… возражают.

— Ах, возражают! Понятно.

— Знаете, какой он хороший! — жалобно сказала старшая лаборантка и заплакала.

— Не спорю, может быть. Вполне возможно. Но как руководитель важного участка работ он нас не удовлетворяет, ясно?

— Да почему же! — возмутился Сашка. — На всех совещаниях всегда хвалили, а теперь? Уволите Алимова — и я со стройки уйду, ищите другого, — сказал Сашка, уверенный, что этим заявлением он, как щитом, прикрывает Алимова, и теперь «главный» так просто с ним не разделается. — Минуты не задержусь, сейчас же напишу заявление.

— Он уже уволен, а вы… Что ж, не возражаю. Угроз не терплю. Пишите — подпишу не глядя. — «Главный» пододвинул Сашке блокнот, протянул авторучку.