Вацлав Михальский - Мир тесен

— Майна!

Правый рычаг от себя. Круглый указатель, вращаясь, отсчитывает метры, отсчитывает глубину погружения в ущелье. Десять, пятнадцать, двадцать… Груз опускается на левом берегу. Там, где работает звено Лысцова. В полукилометре от нас…» — так мысленно Слава писал свой репортаж.

Он с радостью отметил, что Федор в чистой рубашке, гладко выбрит, и в глазах его уже теплится живой огонек участия к жизни. Он был рад за Фёдора и горд тем, что тот управляет такой громадиной: с высоты эстакады перед глазами была вся стройка.

— Я вижу, тебе очень нравится?

— Ничего работёнка, — Фёдор скупо улыбнулся, — ребята хорошие, все заядлые охотники, я ведь тоже охотник.

— Да? А я никогда не слышал.

Фёдор пожал плечами.

— Приглашают в пятницу на кабана пойти в горы, хвалят здешние места. Мухтар обещал ружьё одолжить. У меня хорошее было, настоящая тулка.

— Я бы тоже пошел на кабана, — сказал Слава.

Федор ничего не ответил.

Славе стало обидно, что Фёдор не приглашает его с собой на охоту.

— А я в книжном видел «Гренландский дневник» Рокуэла Кента, — сказал он.

— Да? Купи.

— А я уже купил и на твою долю одну.

— Зря. Здесь книги мне не нужны. Да и вообще… — Не договорив, Фёдор загасил о каблук окурок, бросил его в окошко.

— Фёдор, — раздалось из рации, — возьми бадью со сто шестидесятой.

— Сейчас.

По тому, как радостно схватился он за рычаг, Слава понял, что Федор все время был в напряжении, боялся, что разговор примет нежелательный оборот. Они говорили о механизмах, книгах, охоте, а думали о другом…

— Я пойду, — сказал Слава, — надо материал в номер сдавать. Можно, я про твой кабель-кран напишу?

— Валяй, — Фёдор пожал плечами, усмехнулся, — по знакомству хочешь прославить? Ещё не за что.

— Ну, пока, счастливо тебе на новом месте. — Слава улыбнулся и вышел из кабины пульта управления.

Алимов каждый день ходил в тоннель смотреть, как идут дела на шестом блоке. Все люди в звене Семена Лысцова работали неистово, с тем упоением, которое и даёт только работа, почти не перекуривали и не говорили между собой. Даже Кузькин и тот не отлынивал, и его захватил общий ритм.

Алимов не переставал радоваться своей победе и не замечал надвигающейся грозы, а она, между тем, уже заходила над его головой.

Слава решил ехать держать экзамены в Ленинградский университет, на заочное отделение факультета журналистики. В день его отъезда Алимов, как всегда, мотался с одного объекта на другой и вспомнил о Славе только к вечеру, возвратившись в лабораторию. Усталый, запылённый, он вошел в свой кабинет, сел за стол, закрыл глаза и подумал, что надо бы купить на проводы бутылку шампанского.

— Несколько раз звонили от главного инженера, — неслышно войдя в кабинет, сказала Люся и как-то странно отвела глаза.

— Хорошо, — кивнул Алимов. Люся хотела еще что-то сказать, но Алимов уже не смотрел на нее. Он снял телефонную трубку:

— Мне, пожалуйста, «главного». — И стал просматривать лежащие на столе бумаги. Люся обиженно передёрнула плечами и, высоко подняв голову, вышла из кабинета.

— Алло, это Алимов. Он меня вызывал?

— Да. Нужно обязательно прийти, — ответила секретарша «главного», — Сережа, знаешь…

— Ладно, бегу, — прервал ее Алимов и бросил трубку.

По дороге он купил в магазине две бутылки шампанского, небрежно завернул их в газету и, весело посвистывая, направился со свёртком под мышкой к зданию управления строительством. У подъезда стояла голубая «волга» секретаря парткома.

— Привет! — приятельски улыбаясь шофёру, Алимов поднял свободную руку. — Куда собрался?

— Далеко, на аэродром. Улетает.

— Что ты? — удивился Алимов. — Куда?

Шофёр не успел ответить — сам секретарь парткома уже выходил из дверей управления.

— На курорт еду, Алимов! — Дмитрий Иванович просиял всем своим красным лицом. — Вчера ещё и не думал. А сегодня позвонили — путевка горит. Минводы. Жена вытолкала. Ну, бывай! — Он крепко пожал руку Алимова своей широкой мягкой ладонью.

— Очень рад за вас! Счастливо! — Алимов помахал вслед отъезжающей машине, легко вбежал по ступенькам крыльца, вошёл в здание.

— Сережа! — Секретарша встала ему навстречу, но в это время дверь кабинета широко распахнулась и вышел «главный» с какими-то приезжими людьми. Он проводил их за порог приёмной, попращался за руку:

— Отдыхайте, товарищи. Я через часик освобожусь, тогда займёмся.

Возвращаясь в кабинет, «главный» сделал вид, что не замечает Алимова. Сергей Алимович оставил свёрток на стуле в приёмной и вошёл в кабинет без приглашения.