Филип Арда - Беспросветный Тупик

— Это точно, — подтвердил мистер Диккенс.

— Ах, вот вы о чем. Понимаю, — сказал Безумный Дядя Джек. — Загвоздка в том, что вы ошиблись. Мальчик, которого вы поручили нашим заботам, оказался не вашим сыном Эдмундом, а беглым сиротой. Он сам в этом признался. Теперь я вспомнил это абсолютно точно.

— Это был не Джонатан? — с удивлением спросила мама Эдди. — Странно. Я уверена, что смогла бы отличить своего сына от чужого.

— Да, как-то нескладно все получилось, — вынужден был признать Безумный Дядя Джек.

В это мгновение мистер Памблснук выкатился из экипажа, со стуком упал на дорогу и пробудился с театральным рыком.

— КТО ПОСМЕЛ ВЫДВОРИТЬ МЕНЯ ИЗ СОБСТВЕННОЙ ПОСТЕЛИ? — проревел он заглавными буквами, тем самым голосом, каким говорил, когда играл роль придворного доктора Помпезиуса в пьесе «Тайны испанской короны», после чего с поразительной резвостью вскочил на ноги.

Мама и папа Эдди встретили мистера Памблснука впервые в жизни; поэтому они немного оробели, увидев представительного мужчину с выпяченной грудью, гулким голосом и довольно странными манерами.

— Китайская императрица. Родители Эдди, — представил их друг другу Дядя Джек. — Похоже, Эдмунд был и в самом деле Эдмундом, — сказал он актеру. — Печальное недоразумение.

— На самом деле меня зовут Памблснук, — пояснил мистер Памблснук. — Просто вчера я был в образе китайской императрицы. Для меня большая честь познакомиться с родителями мистера Эдмунда, мальчика с большими способностями…

— Простите, что я вас прерываю, — прервала его миссис Диккенс, — но где наш мальчик сейчас?

— В каком-то сиротском приюте, — сообщил Безумный Дядя Джек. — Святого Ужаса? Святой Жути? Святой Мути? Боюсь, что не вспомню. Но я бы на вашем месте не волновался. Вы всегда можете завести себе нового малыша.

— Нового малыша? — изумился мистер Диккенс.

— Другого мальчика, — подтвердил Безумный Дядя Джек.

— Ну да, — кивнул отец Эдди.

— Что привело вас в эту лесную глушь, господа? — спросил у родителей Эдди мистер Памблснук, отряхая пыль со своего камзола тем самым носовым платком, который произвел такое незабываемое впечатление на мальчика, когда тот впервые увидел актера-импресарио на конюшне придорожной гостиницы «Придорожная гостиница».

— Мы поручили Эдмунда попечению дорогого дяди и дорогой тети, потому что заболели и испугались, что он заразится от нас… — начала миссис Диккенс.

— Но теперь мы выздоровели, — продолжил мистер Диккенс, — и мальчику больше незачем оставаться вдали от нас. Поэтому мы приехали забрать его домой. Мы сели на поезд, но сошли на предыдущей станции, потому что решили пройти пешком несколько миль, оставшихся до Беспросветного Тупика, по этой, как вы изволили выразиться, лесной глуши. И тут нам повезло: мы почти сразу наткнулись на ваш экипаж.

Мистер Памблснук стер оставшуюся грязь со своего камзола, встряхнул платок и драматическим жестом положил его обратно в верхний карман камзола. Когда актер отвел руку в сторону, кончик платка торчал из его кармана как некий экзотический цветок.

— А как вам удалось исцелиться? — спросил он с живейшим интересом.

— Это заслуга нашего замечательного врача. Доктор Маффин поджег наш дом, когда мы там находились, — пояснила миссис Диккенс, которую распирало от гордости. — Дом сгорел дотла. Мы так и не поняли, что на нас подействовало: то ли боязнь сгореть заживо, то ли благотворное воздействие дыма на организм. Как бы то ни было, доктор Маффин нас вылечил.

— Потрясающая история! — воскликнул мистер Памблснук, по-видимому, действительно потрясенный. — Но у меня остался еще один вопрос.

— Неужели? — хором произнесли Диккенсы.

— Вы сказали, что молодому мистеру Эдмунду незачем оставаться теперь в Беспросветном Тупике, не так ли?

— Да, — кивнули Диккенсы.

— И он может вернуться с вами домой?

Диккенсы снова дружно кивнули.

— Но разве вы минуту назад не сообщили о том, что ваш дом, по вашим собственным словам, если память мне не изменяет… сгорел дотла?

Мистер Диккенс посмотрел на жену, а та — на мужа.

— Боже правый! — воскликнула она. — Мы об этом как-то не подумали.

Мать Эдди издала жалобный стон и упала в обморок. Мистер Диккенс решил, что лучший способ привести жену в чувство — это наполнить ее рот желудями. Желуди упоминались в одном из давних Предписаний доктора Маффина, и, ощутив их у себя во рту, миссис Диккенс немедленно пришла в себя.