Елена Анопова - Блудная дочь возвращается

- Соберись и сделай! Тоже мне, маг! Квартиру сделать не можешь! - тон его становился насмешливым, что раздражающе действовало на моё самолюбие.

Доведенная до ярости, «выстрелив» как следует «пятеркой», я заявила: «Сейчас!» И не то чтобы возжелала, а затребовала:

«Пусть будет квартира, доступная по цене и в приличном районе!» Должна заметить, что снять квартиру в то время было очень сложно, практически нереально - лишней площади ни у кого не было. Поэтому дальнейшее можно расценивать как чудо: белая бумажка, еле видная на отдалённо стоящем фонарном столбе, привлекла моё внимание. Я бросилась к столбу и сорвала небольшое объявление: «Сдаётся квартира». Ликуя, я вернулась к Андрею, протягивая «чудо» с адресом: «метро Преображенская». Само название места - «Преображенская» было для нас, достаточно чутко воспринимавших символику имён и образов, многообещающим. Это было как одобрение «сверху», аванс за будущие труды, надежда на Посвящение и Преображение. Реакция Андрея меня вполне удовлетворила: он был одновременно в восторге и в шоке. Требуя от меня волшебства, он сам в него особенно не верил. Воспитанный, как и все мы, на принципах научного марксизма-ленинизма, Андрей, как и я, «знал», но «не верил». И ему и мне ещё требовались чудеса, и нам их порой подбрасывали.

Мы явились по указанному адресу - квартира была свободна, а хозяйка должна была покинуть её уже завтра. Квартира была близко от метро, очень уютная, однокомнатная, но с большой кухней и в хорошем месте. Сдала нам её молодая, одинокая и очень больная женщина. В свои 28 лет она уже перенесла инсульт, и врачи посоветовали ей жить за городом хотя бы летом. Вот на три месяца она и сдала нам свою квартиру, находящуюся полностью в жилом состоянии. Стоила она 100 рублей в месяц, и, что тоже знаменательно, буквально накануне мы лечили младенца с родовой травмой, и благодарные родители заплатили нам 100 рублей. В общем, всё складывалось, как по маслу. Совпадение всех этих деталей и наших требований способствовало укреплению моей веры в себя и в реальность происходящего.

Мы перебрались на другой день - скарба было совсем мало. Мы много работали, много гуляли, но тоже не прекращая «слушать». Подолгу просиживали на кухне, устроившись друг напротив друга, - я старательно «слушала», а Андрей записывал в блокнот всё, что я говорила. Потом обсуждали «услышанное», намечая дополнительные вопросы. Вечерами у нас на кухне часто собиралась группа - в основном это были те, кто раньше ходили к Андрею на занятия. Мы делились с ними полученной информацией, обсуждали и её и насущные проблемы личные и государства. Иногда для разнообразия я устраивала в группе практические занятия. Мне очень хотелось научить всех «слышать». Для этого я давала задание всем одновременно, включаясь в канал, написать рассказ на тему, которую называла, считывая сверху. Писать надо было так же послышанию, а не сочинять самому. Но, по правде сказать, красиво и складно получалось только у меня самой.

Техника писания послышанию напоминает «механическое письмо». Задается тема, а потом надо включиться в «канал» или призвать Музу* - сущность тонкого плана, и записывать всё, что приходит в голову. При этом не надо заранее продумывать фабулу рассказа, не следует предугадывать конец и подыскивать нужные слова. Текст должен буквально литься из тебя без задержек и заминок. Признаком такого «механического письма» является почти полное отсутствие на бумаге помарок и исправлений.

С этими уроками связано ещё одно чудесное событие. Так, однажды я задала тему «Осёл и кабан» - естественно, послышанию. У меня вышло лучше всех: получилась красивая и складно сложенная басня с неожиданным и нравоучительным смыслом. Я решила сохранить её на память, бережно вложив листок с текстом в папочку. На ночь папка оставалась на столе. А утром беру листок в руки и глазам своим не верю: все фразы перепутались, слова поменяли свои места, но почерк явно мой. Спрашиваю Андрея, не переписал ли он, пока я спала, мой текст, желая подшутить надо мной? Хотя и понимаю, зная Андрея, что подобные шутки не в его характере. Естественно, получаю отрицательный ответ.

Но что же случилось? Или у меня с головой не всё в порядке? Моя басня была вполне литературно и грамотно написана, а здесь какая-то бессмысленная тарабарщина!

Андрей, не вдаваясь в подробности, прореагировал на мои восклицания совершенно спокойно, как будто всё было в порядке вещей:

- Ты же писала по слышанию! Значит, твой текст живой, подвижный. Может меняться сам по себе, как захочет.