Августо Кури - Покупатели мечты

— Нет! Нет! Ради меня, нет!

Письмо выпало из его рук, и ветерок легонько донес его до груди профессора Журемы. Она взяла его и прочла для остальных членов группы.

Дорогой человек, продающий грезы!

Тронутый Вашими словами на этом несчастном острове, я почувствовал, что должен послать Вам весточку, хоть и знаю, что она превратится в самый ужасный кошмар Вашей жизни. Вы сказали, что наибольшее мщение своему врагу — это простить его. Мне бы хотелось получить Ваше прощение, но я не требую, чтобы Вы меня простили. Я знаю, что у каждого человека есть свой предел, особенно когда это касается его детей. Знайте, что двое из Ваших больших «друзей» из «Мегасофта» превратились в гиен и заказали убийство. Ваши дети погибли не в авиакатастрофе. Все думали, что Вы будете на борту рейса JM-4477 23 марта. Целью было убить Вас.

El Diablo

Ученики притихли. В этом огромном саду не было слышно ни пения птиц, ни дуновения ветра, ни шороха листьев. Некоторые люди, проходя мимо, улыбались при виде человека, стоящего на коленях и плачущего. Вот человеческая история. Циклическая. Одни подавлены, а другие улыбаются, одни кричат, а другие молчат.

Мы хотели утешить Учителя, принять его в свои объятия, что-то сказать, дабы смягчить его боль, но это было невозможно. Его тоска была настолько сильной, что никакое слово не могло бы уменьшить ее.

Казалось, письмо заслуживало доверия, поскольку в нем содержались подробности рейса, о которых знали только близкие. При этом величайшая дилемма должна была упорядочить жизнь Учителя. Ведь он сам говорил нам: предают только друзья, враги лишают надежды. У Учителя есть двое ложных друзей. Самые жестокие и могущественные люди из тех, кто находится на Острове Демонов. Люди, которые, возможно, ели и ходили с ним, улыбались ему, но которые организовали преступление и привели к трагическим последствиям. Кто эти психопаты? Почему они совершали террористические акты? Что он будет делать впредь? Останется ли он оборванцем? Примет ли он свою мировую власть? Убежит ли он из-за страха перед своими преследователями или же безжалостно накажет тех, кто уничтожил его детей и прочих невинных людей? Пораженный ненавистью, забудет ли он свою мысль о том, что насилие не оправдывает насилия? Удастся ли ему увидеть различие между мщением и справедливостью? Прекратит ли он продавать грезы, чтобы дистиллировать ненависть?

И что он сделает с нами? Мы создали беспрецедентную общественную, дружественную и альтруистическую жизнь. Из-за риска, которому он подвергнется впредь, он, вероятно, окончательно покинет нас? Сможем ли мы жить вдали друг от друга? Вероятно, некоторые из нас сумеют вернуться к прежней жизни. У меня есть мой университет, у профессора Журемы — свое добро, у Саломау — свой дом, у Моники — своя квартира, у Эдсона — своя религия. А Бартоломеу и Барнабе? У них ничего нет. Они — люди улицы, без адреса, без социальной защиты, без родственников. Все, что они имеют, это Учитель и их новая семья. Стоя на коленях, оба оплакивали детей Учителя. Они приняли его как отца, отца-оборванца, который их не наказывал, не выгонял, не стыдился, а обнимал, любил и вкладывал все, что имел, в их интеллект. Между ними было пространство, заполненное необъяснимой любовью, поэтикой, спокойствием.

Я вспомнил одну фразу Учителя, которая мне понравилась.

— Вы отвечаете за последствия своего выбора.

Каждому человеку приходится делать выбор. Наступил момент, чтобы он сделал свой большой выбор. Наступит ли час прекратить подстрекать людей к свободомыслию и критическому мышлению? Будет ли он продолжать вести линию своей сущности? Станет ли бояться потерять себя? Станет ли он снова почитать культ знаменитости, по отношению к которому был так критичен?

Множество вопросов роилось в моей голове. И я не находил ни одного ответа. Я только знал, что Учитель соединит осколки и перестроит свою разбитую жизнь мастерски, но сейчас он снова разделил свое существо на тысячу фрагментов. Я видел, как он ночами разговаривал в своем воображении с детьми, прося у них прощения за нехватку времени, недостаток общения, за то, что он хотел дать им мир и отказать им в своем собственном существе, в том, что не продается и что действительно дорого.

Этот интригующий человек учил нас тому, что самое главное испытание — это укрощение наших призраков. Но сейчас ему трудно было укротить призраки гнева, боли, подавленности и угнетенности, ибо они возникали, как при внезапном землетрясении, и начинали ужасать его. Пройдет ли он через испытание испытаний?