Эрин Стюарт - Шрамы как крылья

Поднявшись с земли, я бреду к месту, где на втором этаже находилась моя спальня. Остановившись на пятачке травы, я поворачиваюсь к доктору Лейн.

– Ничего я не выбирала. Отец вытолкнул меня из окна, и я упала прямо сюда, в жизнь, которую не выбирала.

Доктор Лейн задумчиво хмурится.

– Ты считаешь, что тебя вытолкнул отец?

Я киваю.

– Прежде чем обрушилась крыша, я видела, как он бежал ко мне. Он толкнул меня, и я упала. Прямо сюда.

Поднявшись на ноги, доктор Лейн складывает руки на груди и опускает взгляд на заросшее травой место, где той ночью меня нашла соседка.

– Ава, я видела полицейские отчеты. Тело твоего отца обнаружили в коридоре рядом с твоей комнатой. Ты права – они думают, что он пытался добраться до тебя. Но ему помешал рухнувший потолок.

– Он вытолкнул меня. Как еще я могла выпасть из окна?

Ветер закручивает пыль и пепел между нами, но доктор Лейн смотрит пристально, не моргая.

– Ава, твой отец не выталкивал тебя. Ты прыгнула сама.

Этого не может быть.

Я сажусь на траву и вспоминаю ту ночь. Обрывками видеоролика приходят воспоминания о падающем с потолка жаре. Паника, дым и жжение в горле. Я открыла окно, чтобы сделать вдох. Лицо отца сквозь пламя. Он шевелит губами. А потом я лежу на земле и вижу над собой звезды и соседку, которая говорит мне: «Держись»…

Я ложусь на прохладную траву, точно туда же, куда упала той ночью. Но сейчас надо мной не звезды, а пушистые облака. А вместо соседки – доктор Лейн, которая позволяет мне лежать столько, сколько захочу.

Если я и выпрыгнула из окна, то не осознавала, что ждет меня впереди. Я не знала, как буду выглядеть и что окажусь в одиночестве, когда очнусь.

Даже если в момент паники я выбрала жизнь, то как мне выбрать ее сейчас?

Надо мной появляется подсвеченный солнцем силуэт. Похоже на реалистичное дежавю, однако воспоминание вдруг начинает говорить.

– Вот те раз! – восклицает женский голос.

Я заслоняю глаза от солнца, и силуэт превращается в миссис Салливан, соседку, которая обнаружила обгоревшую меня той ночью. Прижав ладонь к сердцу, она наблюдает, как я поднимаюсь. Крепко обняв меня, миссис Салливан отстраняется на длину рук.

– Дай-ка посмотреть на тебя. Выглядишь замечательно.

Она с улыбкой изучает меня и вновь обнимает, на сей раз дольше. Отстранившись, кладет мне руки на плечи и проникновенно смотрит в глаза.

– Ты не представляешь, как я рада видеть тебя живой и здоровой.

По морщинистой щеке миссис Салливан катится слеза, соседка со смешком достает из кармана пожелтевший от времени платочек с вышитым розовым цветком и вытирает глаза.

– Какая же я глупая старая дурочка! – Сложив платочек, она хочет убрать его, но слезы все текут и текут, и миссис Салливан вновь вытирает их. – Я все время вспоминаю тебя. Мы молимся о тебе в церкви каждое воскресенье.

– Обо мне?

– Конечно, милая моя. Все мы. – Она качает головой. – Надо сказать, ты изрядно напугала меня той ночью. Пару раз я думала, что потеряла тебя навсегда.

Бо́льшая часть той ночи помнится расплывчато, но я никогда не задумывалась, как выглядела в глазах соседки. Как же сильно она испугалась, наверное, когда пыталась не дать мне отключиться, пока горел дом.

– Я так и не поблагодарила вас за свое спасение.

Слова звучат так жалко, так несвоевременно. Махнув платком, миссис Салливан смеется.

– О боже, меня и благодарить-то особо не за что. Откровенно говоря, я вряд ли сильно помогла тебе тогда.

Она берет мою руку в свои ладони и ласково похлопывает, не обращая внимания на неправильный большой палец. Ее кожа тонкая и мягкая по сравнению с моей.

– Я не стану притворяться, будто понимаю, почему Господь позволяет, чтобы подобные вещи происходили с хорошими людьми, такими, как ты и твои родители, – продолжает миссис Салливан. – Однако я знаю, что Он сводит людей не случайно, вот мой путь и пересекся с твоим той ночью. Твоя история стала частью моей жизни, и я знаю, что Он этого хотел, и наши с тобой сердца связаны.

Ее взгляд падает на останки моей прежней жизни.

– В пепле есть своя красота. Просто мы не всегда способны его разглядеть.

Обняв меня еще раз, соседка отступает и качает головой, будто не в силах поверить собственным глазам.

– Храни тебя Господь. – Промокнув слезы, она разворачивается и уходит к своему дому.

На миг мне хочется окликнуть миссис Салливан, сказать, что той ночью она меня спасла. Ее голос вырвал меня из темноты, помог остаться здесь, в этом мире.