Ивайло Петров - Нонкина любовь

Дядя Коля работал на огороде. Как раз в это время, когда обнаженные поля пустеют, в огороде лучше всего. С реки веет прохладой, собирать овощи — одно удовольствие. Да и расположен огород в таком чудесном месте, как раз у перекрестка дорог, по которым ездят в город телеги из окрестных сел. Тут и газету из города можно получить и поручение какое дать. У огородников был маленький деревянный барак, с нарами в два ряда. В полдень, в самый солнцепек, они умывались в речке и шли обедать в барак. Варили себе суп из разной зелени, пекли перец и ничего другого им и не надо было. Толковали о том о сем, кто-нибудь читал газету вслух, потом ложились вздремнуть и опять на работу. Ночью все спали на огороде. Раза два в неделю ходили в село переодеться и побриться. Только дядя Коля возвращался домой каждый вечер. Над ним подтрунивали, что он ходит в такую даль, но он не сердился. «Не тревожьтесь, дойду засветло, — говорил он, собираясь в путь. — Завтра чуть свет буду обратно». Как только садилось солнце, он уже спешил уходить. Но шел не прямо в село, а вдоль речки, на свиноферму. Стоило ему увидеть Нонку, услышать ее голос, и усталости как не бывало. Радовался, глядя на нее, дядя Коля, гордился ею, а как заневестилась она, еще дороже ему стала — ведь скоро, может быть, расставаться придется. А теперь, когда случилась эта история с сыном Пинтеза, горе тяжелым камнем легло ему на сердце. Как будто вовсе и не было хороших радостных дней, будто только снилось ему, как по вечерам он возвращался усталый с огорода, болтал с Нонкой, радовался людям, полям, всему на свете. Кто отнял у него эту радость, кто запятнал честь его семьи? По целым ночам думал дядя Коля о сыне Пинтеза, и в сердце у него росла лютая вражда к нему. Он отомстил бы, глазом не моргнув. Но нельзя: Нонка любит его — ведь отдалась же она ему. Уж такое у нее сердце. Если увлечется чем-нибудь — всю себя отдает. Но иногда дядя Коля осуждал и ее. Как она могла не разобравшись в человеке, как слепая, отдаться ему в руки. Ему хотелось спросить ее, что они с Петром думают делать, но, зная, как ей будет стыдно, жалел ее, мучился и молчал. Однажды он все же не выдержал и решился заговорить с ней — уж очень наболело у него на сердце. Как-то раз сидели они дома вдвоем. Нонка ему жаловалась, что ей отпускают мало фуража и грозилась разнести завхоза.

— Да ты не очень-то расходись, — неожиданно рассердился дядя Коля. — Раз уж заварила кашу, смотри, опять не осрамись как-нибудь.

Нонка остановилась посреди комнаты, побледнела и опустила голову. Постояла, постояла, потом повернулась и пошла к двери.

— Подожди! — закричал ей вслед дядя Коля все так же сердито и сурово. — Не сдохнут твои свиньи без тебя. Иди сюда, сядь! — и он дрожащей рукой указал ей на стул.

Она вернулась и молча села против него. Ее темные длинные ресницы были мокры от слез. Отец заметил это, и сердце его больно сжалось. И вместо того, чтобы топнуть ногою и выбранить ее за легкомыслие, он тяжело вздохнул и сказал:

— Зачем, дочка, зачем ты это сделала? Хоть бы старость мою пожалела!

Нонка вскочила, но ноги у нее подкосились, и она уткнулась лицом в колени отца. Схватила его руку, поцеловала и залила ее горячими слезами.

— Прости меня, отец, я не хотела огорчить тебя!

Так, спрятав лицо в колени отца, она выплакала все свое горе.

— Мы любим друг друга, отец, мы поженимся. — И я люблю его, и он меня, но нужно немного повременить со свадьбой — дома у них еще не все готово.

— Ну, не плачь, не плачь! — повторял дядя Коля. Две слезы покатились из его глаз и потонули в черных и мягких, как шелк, Нонкиных волосах. — Не плачь, дочка! — Я только так спросил, ведь отец же я, мне тоже тяжело. Это ваше дело. Раз уж вы любите друг друга, значит, и поженитесь. Но, как погляжу я на тебя, унылая ты что-то стала. Вот я и решил спросить.

— Нет, не унылая, отец.

— Зачем унывать, дочка, не нужно. Не готовы они к свадьбе — подождем, отчего не подождать. Есть время, чай не старики еще. Так ведь. Ну иди, занимайся своим делом и не тревожься.

Услышав от Нонки про то, как они с Петром любят друг друга, дядя Коля немножко успокоился, хотя и не очень-то ему нравилось, что так затягивается свадьба. А кто их знает? Может и в самом деле у них идут какие-то приготовления. Эти Пинтезовы — люди с характером, не хотят, видно, устраивать свадьбу наспех, а решили закатить пир, как в былые времена водилось. Теперь что? Запишутся молодые в совете, пригласят в гости кое-кого из друзей, выпьют по стаканчику — и все.