Анри Волохонский - Роман-покойничек

Заблужденному Покаянцу.

— Так лучше?.. Впрочем, я не несу никакой ответственности за ваше поведение, — сказал Ян Янович.

— Да, я не несу ни малейшей ответственности за ваши сновидения, — сказал Ян Яныч уже наяву. — Отдохнули? Все поняли? Ну, что ж. Может быть, вы теперь объясните, почему вы поливаете нас грязью?

— Ох, надоел, — подумал я и ответил иронически. — Извините, прорвало.

Тут Ян Яныч прямо весь расцвел.

— Прорвало, говорите? Понимаю. Прорвало. А не желаете ли, я вам анекдот расскажу? Про «прорвало»? Хотите? Ну, я расскажу.

Это было году в двадцать четвертом, что ли, — зимою. Только что Его туда положили — рядом со стеною — и как раз мороз, трубы лопнули, кремлевская канализация отказала. Как вы говорите, — «прорвало». Его и залило. Так высшее духовенство веселилось, дескать: «По мощам и миро».

Ну, каков анекдотец?

Анекдот был забавен, не нов, и слышать его от Яна Яновича было совсем не весело. Мы знали, что «там» развлекаются тем же, что и «здесь», даже сочиняют кой-чего специально как бы для «нас», однако, чтобы так прямо рассказывать нам в лицо — это была новейшая ступень откровения. А Ян, не таясь, лепил мораль к басне.

— Вот видите. Мы теперь другие. Вы зря нас инфернализируете. Вообще, давайте и говорить теперь по-другому.

Открыто. Я уничтожаю этот материал прямо на ваших глазах.

Словно десерт анахорета, на столе в третий раз появились бумаги с народным гневом, которые Ян Янович аккуратно порвал и честно бросил в проволочную корзину под столом.

— Забудем прошлое. Будем смотреть в будущее. И запомните: в четвертый раз вам повторяю — вы нас инфернализировать перестаньте! Я не Кронос и не Сатурн, пожирающий своих детей. Того менее.

— Кто же вы? — не успел сказать я.

— Я — цензор второго ранга Ян Осипов, Ян Янович, такой же человек, как и вы. И вы прекратите весь этот ваш инфернационал по нашему адресу: сейчас мы другие. Поймите вы это. Поскольку вы человек с фантазиями, поясню вам свою мысль наглядным примером, из ваших же сфер — через меня проходило, так пришлось запомнить.

В индийской мифологии бог неба известен под именем Варуна — наподобие греческого Урана. В обоих именах корень слова один и тот же. Индоевропейская языковая семья, к которой принадлежит и русский. И в нашем русском языке существует этот же корень, более того, — это же слово, но здесь оно является названием птицы. Да. Обыкновенной вороны. Там — Варуна, тут — ворона. Я надеюсь, вы хорошо поняли, что я хотел пояснить вам этим примером? У них — невероятное мифологическое существо, у нас — простая ворона. И давайте встанем вот сейчас мы с вами вместе на одну и ту же простую реальную почву. Трезво, без мифологии.

— Попробуем, — пробормотал я, внутренне пытаясь прозреть предел разверзающейся бездны.

Ян продолжал, все более воодушевляясь по мере удлинения речей.

— Мифы — дело прошлое, а от прошлого мы раз навсегда отреклись. Мы будем смотреть только в будущее. Что, в конце концов, нужно людям? — Не так много. Хлеб, крыша над головой и — что особенно важно — уверенность, что завтра тоже будет хлеб и крыша над головой. Это общая основа: хлеб, мир, безопасность. Это соединяет людей, а мифы только разъединяют людей. Не все это понимают, но рано или поздно все это поймут. И вы — вы, я уверен, вы это уже прекрасно понимаете. Поэтому отбросьте все мифы. Они не нужны ни вам, ни нам. Поэтому я прямо говорю: отбросьте ваши для вас же опасные иллюзии, живите просто. Пишете? — Пишете. Так пишите. Только раз пишете, — пишите просто. А мы будем вас поощрять. Я вам это обещаю. Но над вашим романом надо будет хорошо поработать. Кое-что выбросим. Это я сразу говорю. Что «кое-что»? Кое-что из мифологии. Не все, я понимаю, с романом без этого трудно, но вот покойника мы выбросим. Выбрасываем. Так что название придется немного изменить. Как это у вас там? — «Покойничек»? Покойничка выбрасываем — остается «Роман». Но я бы советовал, лучше — «Повесть». «Роман». Повесть — пониже мелким шрифтом. Это будет жизнеописание. Потом увидите — получится хорошо. Вас поддержат, только покойника выкиньте. Это мой вам личный совет, более того — просьба. Зачем он вам?

— А вы своего покойника тоже выкинете? — спросил я.

— Какого покойника? — спросил, в свою очередь, Ян Янович совсем простым голосом.

— Того, который где «прорвало».

— А, это. Когда-нибудь непременно выкинем. Но сейчас нельзя. Преждевременно.