Кобо Абэ: Тетрадь кенгуру

– А говорил, денег нет.

– Но я не могу сейчас потратить эту тысячу. Есть кое-что, чего я хочу больше всего.

– И что же?

– Информация.

– Не думай. Я тебя больше доить не собираюсь.

– Познакомь меня. С этим верзилой с гипсом на шее… Который за рыбками ходил…

– Что тебе от него нужно?

– Я хочу знать, как выбраться из больницы после закрытия…

– Если тебе нужны салфетки или шариковая ручка…

– Мне нужно выйти отсюда ненадолго.

– Смыться хочешь?

– Я вернусь. Обещаю.

– Обещаешь? Ты мне ничего не должен. Соседняя палата, койка номер четыре.

Я сгреб тысячу и сунул ее в карман. Проделал это с такой скоростью, что сам удивился. Дзёмонский Человек поднес к уху растопыренную ладонь и помахал мне, как делают маленькие дети. Потом протянул руку с чесалкой и задернул занавеску.

Я вернулся и стал искать кроссовки. Я их поставил тут же, с левой стороны, перпендикулярно локтю. Куда они подевались? Я лег на живот и заглянул под матрас. Оттуда выползли кроссовки, а за ними показался Студент, приложивший палец к губам. Схватил меня за штанины и обулся в кроссовки. Своеобразная личность. Криво улыбаясь и снова плотно прижав к губам палец, он смотрел на меня почти с мольбой.

Я направился к двери, Студент, ссутулившись, двинулся за мной.

Мы вышли в коридор, где все, за исключением курилки, было окрашено в цвет темного янтаря. Косой луч света впереди падал от лампы, стоявшей на конторке дежурной медсестры.

Я резко обернулся и оказался нос к носу со Студентом, не дав ему слова сказать.

– Что тебе надо?

– Возьмите меня с собой. Пожалуйста.

– Куда?

– Вы же сбегаете?

– Просто собираюсь воздухом подышать.

– Я бесплатно вам покажу.

– Что покажешь?

– Проведу к секретному проходу.

– Тогда зачем тебе я? Ты и сам можешь смыться отсюда.

– Боюсь.

– Чего?

– Там большущая крысиная нора. И еще пауки.

– Только и всего?

– У меня сердце больное. Мне потрясения вредны.

– И куда же ты отсюда двинешься?

– Пока не знаю. Но я не могу больше здесь находиться. И потом, я же теперь убийца, так?

Я не собирался говорить об убийстве. Мне хотелось причинить ему боль по полной программе. Я вытащил из брючного кармана порнографические карточки и развернул перед ним веером:

– Вот что тебе на самом деле нужно. Сколько тебе? Одну? Две? Или не хочешь?

– Хочу. – Голос Студента задрожал. Его откровенность заставила меня смягчиться.

– Хорошо. Вот три штуки. И скажи спасибо.

Любимую карточку с девушкой с родимым пятном на бедре я, естественно, оставил себе.

– Извините меня. Это же минимум полторашка. Приличная сумма. Я их потом как следует рассмотрю.

На стене светилась голубая табличка с иероглифами – «Запасный выход».

Мы на цыпочках стали спускаться по лестнице. Студент шел впереди. Добрались до второго подземного этажа, никого не встретив по пути. В конце последнего лестничного пролета на стене висел фонарь для аварийного освещения. Я вынул его из гнезда.

– Это котел отопления. Работает на мазуте. За ним вход в вентиляционную шахту. Летом все это не работает, так что опасности нет. Там поселились здоровенные крысы. У них такие красные хвосты… Смотреть страшно.

Перед нами была труба, составленная, как мне показалось, из четырех больших бочек, в которых перевозят топливо и масло. Вообще-то, я тоже не люблю крыс. Но давать слабину на глазах у Студента не хотелось. Я включил фонарь и посветил внутрь. Стенки все в царапинах – кто-то скоблил их чем-то твердым, черные и блестящие от минерального масла или мазута. Вряд ли такие нежные создания, как крысы, будут вить себе гнездо в таком месте.

– Поехали!

Студент схватился за мой ремень. Я согнулся в три погибели и стал продираться вперед, то и дело опускаясь на колени, чтобы проскочить трубу за несколько секунд. Я со своей задачей справился, но Студент, топоча по железу подкованными каблуками, производил позади меня такой грохот, какой можно услышать только на стройплощадке. Терпеть не могу таких увальней.

Я понял, что наполовину высунулся из трубы на улицу, когда на меня вдруг обрушился ураганный порыв ветра. Тоннель кончился, и мы оказались на земле.

Нас как будто ждали:

– Говорит парковка выполнения обета. Через несколько минут прекращается прием пожертвований преподобному бодхисаттве Ханакумбе Дзидзо. Просьба поторопиться.

– Тебе тоже Ханакумба послышалась?

– Ханакумба? Да нет, Ханако.

– Ерунда какая-то…