Мохсин Хамид - Выход - Запад

На мгновение Надию охватила дикая ярость, но затем она взглянула на Саида, а тот стал почти до смерти напуганным, и пружина ослабела в ней, и она слегка улыбнулась и крепко обняла его, чтобы подразнить и проверить его, и сказала, удивившись сама себе: «Ничего. Все понятно».

Позже, лежа в постели, слушая старую и немного заигранную пластинку с босса-новой, Саид показал ей на своем телефоне фотоработы французского фотохудожника известных городов ночью, залитых одним лишь звездным светом.

«Но как он сделал, чтобы все выключили свой свет?» спросила Надия.

«Он не делал», пояснил Саид. «Он просто убрал освещение. Компьютером, я так думаю».

«А звезды оставил».

«Нет, над городами ты почти не увидишь звезд. Как и тут. Ему пришлось добираться до безлюдных мест. Где нет человеческого света. Для каждого города он находил безлюдное место, которое было бы чуть севернее, южнее или почти на такой же широте, практически в этом месте мог бы быть город через несколько часов с вращением Земли, и как только он попадал туда, то нацеливал камеру в том же направлении».

«Значит, он получал то же самое небо над городом, как если бы было совсем темно?»

«То же самое небо, но в разное время».

Надия поразмыслила об этом. Они были прекрасными до боли, те призрачные города — Нью Йорк, Рио, Шанхай, Париж — под их раскрашенными звездами небесами, фотографии, как будто с эпохи до-электричества, но с нынешними зданиями. Выглядели ли они, как в прошлом, или как в настоящем, или как в будущем — она никак не могла решить.

На следующей неделе стало казаться, что тяжеловесное шоу правительственных сил прошло успешно. Больше не было громких атак на город. Даже появились слухи о снятии комендантского часа.

Но в один день просто-напросто исчезли сигналы у каждого мобильного телефона в городе, отключились, словно кто-то щелкнул переключателем. Заявление о правительственном решении было сделано по телевидению и радио: временная антитеррористическая мера, как было сказано, но без даты окончания. Интернетное сообщение тоже исчезло.

У Надии не было дома обычного телефона. Проводная линия у Саида не работала уже несколько месяцев. Лишенные доступа друг к другу и к миру, привязанному к их мобильным телефонам, и заключенные в свои квартиры ночным временем комендантского часа, Надия и Саид, и бесчисленное количество других стали чувствовать себя покинутыми, одинокими и напуганными происходящим.

Вечерние классы Саида и Надии закончились, совпав с появлением первых густых туманов зимы, да и в любом случае, комендантский час означал одно, что курсы, как их, вряд ли будут продолжаться. Оба они не побывали в рабочем офисе его и ее, и потому не знали, как найти друг друга в течение дня, а без мобильных телефонов и доступа к интернету не было никакого пути возобновить их общение. Было так, словно они стали летучими мышами, потерявшими свои уши, и, как следствие того, потеряли способность находить вещи в полете в темноте. На следующий день после того, как исчезло телефонное сообщение, Саид направился в бургерную — их обычное место для обедов, но Надии там не оказалось, а на следующий день, когда он опять пришел, ресторан был наглухо закрыт, и его хозяин, скорее всего, сбежал или просто исчез.

Саид знал, что Надия работала в страховой компании, и из своего офиса он позвонил телефонисту и попросил названия и номера телефонов страховых компаний, и попытался позвонить во все — одна за другой, спрашивая о ней. Заняло много времени: телефонная компания работала с большой нагрузкой от внезапного наплыва звонящих и от необходимости ремонтировать поврежденные боями линии, и линия офиса Саида подключалась не все время, а когда это происходило, то лишь изредка, и телефонист — несмотря на отчаянные мольбы Саида, отчаянные мольбы стали обычными в те дни — мог позволить лишь два звонка за один раз, и когда Саид, наконец, получал пару новых номеров для пробы, то чаще всего один или даже оба оказывались нерабочими в то время, и ему приходилось звонить и еще раз звонить, и еще раз.

Все свое обеденное время Надия проводила в поспешном накапливании запасов дома. Она покупала мешки с мукой, с рисом, с орехами и сухофруктами, бутылки масла, консервы с сухим молоком, мясом и рыбой, все — по заоблачным ценам, и ее плечи заболели от постоянной переноски в свою квартиру то одного, то другого. Она любила есть овощи, но люди посоветовали, что главным было накопить как можно больше калорийных продуктов, а такая еда, как овощи, занимала слишком много места для количества энергии в них, и к тому же легко портились — мало пользы. Вскоре полки магазинов и лавок неподалеку от нее опустели, а после введения правительственного постановления, что никто не мог купить больше положенного в один день, Надия, как большинство других, запаниковала, и в то же время ей стало легче.