Сергей Шикера - Выбор натуры

Все смешалось в голове у Сараева, целиком занятого панической заботой о том, как бы не сболтнуть лишнего. Он напряженно ждал, когда прозвучит имя Прохора, и потому всё, что он слышал, было искажено этим ожиданием. Сначала, когда прозвучала незнакомая фамилия Узорцев, он счел это за начало разговора издалека и стал думать, в чем тут подвох. Постепенно до него дошло, что речь все-таки идет не о Прохоре, и он решил, что упомянутый Узорцев это, должно быть, Вадим, фамилии которого он, как ни странно, до сих пор не знал. К заявленной мертвой женщине у него каким-то образом подверсталась сожительница Прохора, и Сараев на какую-то минуту решил, что она убита Вадимом и найдена у себя на квартире на улице Балковской. Потом его догнало имя Борис. Но еще некоторое время ему понадобилось, чтобы понять, что Борис Узорцев это и есть тот самый Борис, с которым он дважды встречался. А убитая – женщина, у которой он жил.

Убедившись, что о Прохоре его никто спрашивать не собирается, Сараев успокоился и даже несколько повеселел. Рассказывая, когда и где встречался с Борисом, он вспомнил историю с самозванцем Бардемом и, осекшись на полуслове, попросил предъявить документы. В раскрытом удостоверении старшего ему сразу же бросилась в глаза фамилия: Заппах. Вот из-за этой лишней буквы, подумал Сараев, он теперь обречен помнить эту редкую фамилию до конца жизни. Он перевел взгляд на раскрытое удостоверение младшего, и каково же было его удивление, когда и фамилия второго следователя оказалась с похожей аномалией: Шакаль. Интересно, сколько подобных фамилий надо увидеть, чтобы перестать их запоминать?

Гостей интересовало, не знает ли Сараев, где Борис живет сейчас. У одного из них зазвонил телефон и, приложив трубку к уху, Шакаль выскочил на кухню. Там он весело поздоровался, крикнул: «А как же!» – и вполголоса заговорил о встрече у филармонии. Сараев и второй следователь сели за стол.

– Один живете? – спросил Заппах.

– Один, – ответил Сараев.

– Он у вас здесь был? Узорцев.

В этот момент в кухне раздалось душераздирающее «Вау!!!», Сараев вздрогнул, дверь захлопнулась, и спутник Заппаха заговорил за ней быстро, без остановки, но слов уже было не разобрать. Он еще и что-то стал напевать.

Сараев не успел ответить на вопрос – зазвонил телефон у Заппаха. Коротко поговорив, сославшись на занятость, тот положил телефон перед собой на стол и спросил:

– А как он выглядел? Во что был одет?

– Борис?

Заппах кивнул.

Сараев только открыл рот, как Заппах остановил его поднятым пальцем, встал, развернул стул спинкой к столу, сел и сказал:

– Я этим ухом лучше слышу.

Сараев рассказал про прорезиненный плащ, сбитые ботинки и гитару. Он хотел добавить к этому и свое общее впечатление, но тут в комнату влетел еще не умолкавший ни на секунду Шакаль и, изображая вытаращенными глазами и раскрытым ртом беззвучный крик, приложил свой телефон к уху товарища. При этом свободной рукой Шакаль постучал себя по лбу указательным пальцем и, присвистнув, ткнул пальцем в потолок. Заппах в ответ кивнул и, послушав быструю захлебывающуюся речь в трубке, с усмешкой произнес:

– Вот тебе мой совет. Давай, возвращайся на землю. У нас космонавтов любят. Встретим, как полагается.

Поморщившись, он небрежно отмахнул ладонью, и Шакаль, перекинув трубку от его уха к своему, удалился опять в кухню.

– А дома вы у него были? – спросил Заппах Сараева.

– Нет. Он приглашал, но я отказался.

В это время зазвонил телефон на столе. Послушав, следователь сказал: «Понял», дал отбой и вернулся к Сараеву:

– Куда приглашал, на Балковскую?

– Кажется, да. Во всяком случае, где-то в том районе, – ответил Сараев; у него от всего этого сумбура голова шла кругом.

Заппах кивнул.

Наконец Шакаль – весёлый, раскрасневшийся – как-то весь пружинисто дергаясь, вернулся из кухни, и они собрались уходить. Когда Заппах, опираясь на стол, поднялся и, развернув, поставил стул на место, у Сараева вдруг вырвалось:

– А с головой у женщины всё в порядке?

Заппах и Шакаль уставились на Сараева.

– То есть она цела? Голова.

– Мы вас слушаем, продолжайте, – сказал Шакаль, засовывая в рот жевательную резинку и тут же закуривая.

Заппах опять направил на Сараева слышащее ухо и подошел почти вплотную. Сараеву пришлось пересказать их с Борисом короткую беседу про любителей человечьих мозгов.

– Он вам предлагал это? – спросил Шакаль.

– Нет, конечно! Мне тогда сразу показалось, что это какая-то бравада, но… мало ли? Просто сейчас на память пришло.