Марина Дяченко-Ширшова - Зеленая карта

…Его величество гол — квинтэссенция игры. Его величество гол — момент экстаза; гол — красота и поэтика любимой игры. Гол — мгновение, ради которого миллионы людей забывают о своих заботах, гол — это восторг и траур, в зависимости от того, чьи ворота поражены. Женька собирал голы по разным передачам, переписывал у ребят; тут были и старые голы в черно-белой записи, и новые, последние; в цвете, с повторами и рапидом… Из классики — великолепные голы «с ходу» короля футбола Пеле, потрясающие финты Гарринчи, заканчивающиеся отчаянием вратаря… А вот Бышовец с лету, через себя «ножницами» забивает в девятку в далекой Мексике — недаром ему там поставлен памятник за красоту игры… Тут были голы на разный вкус — и с пенальти, и с игры, забиваемые и головой, и ногами, и даже руками — знаменитый гол Марадоны, лукаво забитый сборной Англии при позорном недосмотре судьи — и, как говорил потом хитрющий виртуоз, то была «рука Господа»… Тут были немыслимые по траектории голы Шукера и Ривалдо на последнем чемпионате мира, и знаменитый недавний удар Шевченко на последних минутах — резаный со штрафного, нокаутировавший выигрывавшую сборную России и повергший ее болельщиков в состояние шока. Тут был и коварный, с центра поля, «парашют» Ачимовича на 84-й минуте, наказавший не успевшего вернуться в ворота Шовковского — гол, размазавший по стенке сборную Украины и лишивший ее возможности играть в Европейском первенстве…

Особенно красив гол со стандартного положения. Стандартное — это поединок команд, психологическая схватка; это спорт, цирк, балет, война…

Учебник что-то там талдычил про Запорожскую Сечь. В это время молодой Лобановский пробивал с углового знаменитый «сухой лист»… Черно-белая старая запись…

Ныли мышцы. Слипались глаза.

Женьке виделся Богдан Хмельницкий, отдающий пас казаку с оселедцем, в широченных шароварах, Шаровары разлетались на ветру, пряча в складках мяч; узкоглазый татарин в воротах широко раскрывал руки, прыгал — и пропускал, ревели трибуны, гол, гол…

Учебник истории соскользнул на пол.

Женька спал.

Он набивал мяч во дворе у стеночки и уже собирался домой, когда подошли соседи Игорь и Леха, один на два года старше Женьки, другой на три.

— Шуба, дай мяч поиграться с пацанами.

Один раз он уже давал им мяч. Через две недели получил, наконец, обратно — никуда не годный, черный, тряпку, а не мяч.

— Это не мой, — соврал он. — Мне его завтра надо отдать.

— Так слушай, мы до завтра вернем.

— Не мой это. Не могу.

И, подхватив мяч, заторопился домой.

Уже у подъезда услышал за спиной презрительное:

— Зазнался, бля… Динамовец…

(…Они… туда-сюда. Иногда все стихает, тогда я решаюсь перейти… но как только я выхожу на твердое, они появляются снова. От них идет ветер… Запахи… Бензин, резина… Они сигналят, увидев меня, я лежу, прижавшись к земле брюхом… Они задавят меня, как только я выйду из кустов… Я должен бежать туда, за дорогу… я должен бежать! Туда… Они перекрыли мне путь… Что мне делать?! Что делать?!)

В субботу класс повели в планетарий.

Здоровенная фиговина посреди зала называлась «скаймастером», то есть делателем неба; Женьке понравилось это слово. Чем-то похоже на «плеймейкер».

Симпатичная тетка недолго рассказывала про звезды, про созвездия, а потом предложила всем посмотреть рассвет.

Это было классно — темнота, звезды, такая музыка, потом край «неба» стал наливаться красным, светлеть, светлеть…

И вот из-за «горизонта» выкатился круглый красный мяч — такой яркий, что Женька даже зажмурился.

Украинка была не то чтобы противной, но, если не сдать ей вовремя сочинение — слетала с катушек.

Кроме Женьки, домашнее сочинение про «За что я люблю мой город» не сдали еще человек десять; они стояли за своими партами и слушали, понурив головы и молча соглашаясь с тем, что оценка им будет снижена на балл; Женькина парта была у окна, и это было очень удобно, потому что, слушая украинкины нотации, можно было украдкой смотреть на школьный стадион.

Красивейшие голы столетия.

На этот раз забивал Роналдо. Шоколадный и гологоловый, лицом совсем пацан, великий Роналдо забил головой — в прыжке; первоклашки, выведенные на физкультуру, смотрели, восторженно разинув рты.

Роналдо обернулся, Женька видел его глаза. Их взгляды встретились.

«Не надо ехать, парень. В ихней Америке и футбола-то нет, один соккер».