Иван Катков - Еще один день [СИ]

— Миха в реанимации, — на выдохе произнес Леня.

— Чего-о-о?! Как?! Это шутка, что ли?!

— Да какие, на хер, шутки! Он под машину попал, когда бухущий дорогу переходил. Врачи говорят- подозрение на перелом основания черепа. Короче, я рву к нему на такси. Ты сам где?

Женя осмотрелся:

— На Октябрьской, около "Пятерочки".

— Стой там, я щас тебя захвачу!

Друзья опоздали. Миша умер, не приходя в сознание, спустя двадцать минут. Через неделю ему исполнилось бы двадцать семь.

Андрей вышел на школьное футбольное поле. Несколько ребят, оставив сумки на лавке, шумно гоняли ободранный мяч. В толпе футболистов мальчик заметил двух одноклассников. Крепыш Вовка Заяц стоял на воротах, а рыжий Бабаев, расталкивая соперников, неумело вел мяч.

"Лучше бы через гаражи прошмыгнул", — подумал Андрей, но отступать было поздно.

— Пацаны, — донеслись голоса, — секите, новенький идет! Пошли, приколемся!

Андрей ускорил шаг. На ходу снял очки и торопливо убрал в футляр.

— Стоять! — Вовка Заяц мощной подсечкой сбил Андрея с ног. Школьник грохнулся на землю. Хотел подняться, но Бабаев тут же сел ему на спину, заломил руки, и стал выкручивать пальцы.

— Делай ласточку, гамадрил убогий, — шипел рыжий.

— Гаад, — застонал Андрей, — пусти, урод, больно!

— Ладно, хватит с него, — спустя время скомандовал Заяц, — а то вон посинел уже весь, пошли лучше мяч попинаем.

— Твое счастье, — Бабаев слез с Андрея и отряхнул колени.

Ухмыляясь и весело переговариваясь, ребята зашагали в сторону поля. Андрей нашел обломок кирпича и метнул в обидчиков. Кирпич попал в ногу Бабаеву. Он взвизгнул, повалился на бок и протяжно завыл. Подростки окружили друга и принялись с важным видом осматривать ушибленную голень. На каждое прикосновение Бабаев отзывался истошным воплем.

— Да не, не перелом, — поставил диагноз один из них, — так бы пальцами не мог шевелить.

Андрей схватил рюкзак и припустил к школе. Вдогонку ему летели страшные угрозы и ругательства. Кто- то бросился за ним, но быстро отстал. Школьник мчался во всю прыть.

На уроке литературы на парту Андрея приземлился аккуратно сложенный клочок бумаги. "Падла после школы вешайся", — прочел он и скосил взгляд на Бабаева. Тот показал кулак и накрыл его ладонью.

До конца учебного дня Андрей думал о предстоящей расправе. Картины рисовались самые ужасающие. Сотрясение, сломанные руки, "скорая", реанимация. Однако больше всего он боялся публичного унижения. Боялся, что поставят на колени и заставят просить прощения, обреют "под ноль" и зальют лысину зеленкой, разденут догола и закроют в женской раздевалке, или окунут головой в унитаз, снимая все это на телефон. И опасения его были не напрасны, подобное в их школе уже случалось.

После уроков Заяц и компания курили на крыльце. Они небрежно затягивались и громко харкали себе под ноги. Смолить у всех на виду — это высший пилотаж.

— Э, слышь, постой! — окликнул Андрея Заяц, — базар есть. Пошли, отойдем.

Они вышли на задний двор. Там уже собралось человек десять. Одноклассники, ребята из параллельных классов и несколько совсем незнакомых юнцов. В ожидании кровавой бойни один из них даже нетерпеливо приплясывал.

Андрей приготовился к худшему. Его зловеще окружили. Первым выступил Заяц.

— Ты че, очкозавр, беспредел творишь, а? С тобой прикалываются, а ты в своих же пацанов камнями кидаешь. Тя че, обоссать, шоль, прилюдно?!

— Не надо, — попятился Андрей.

Заяц ударил в челюсть. В голове зазвенело, из губы тонкой струйкой брызнула кровь, пачкая рукав толстовки. Андрей отшатнулся к кирпичной стене. Прихрамывая, подошел Бабаев и ткнул кулаком в живот. Андрей сложился пополам и рухнул на асфальт. Дыхание сбило. Он закашлял, сплевывая багровой слюной.

— Отхватил, дрищ? — сказал Вовка Заяц, отвесив Андрею подзатыльник, — это я тебя только погладил слегонца.

Отдышавшись, мальчик вскочил, принял боксерскую стойку и выкрикнул:

— Козлы вы все, поняли?! Козлы все до одного!

Но после в бессилии свесил руки и расплакался.

На секунду ребята смолкли, затем раздалось оглушительное ржание. Парень в растянутом балахоне присел на корточки и, заливаясь смехом, схватился за живот.

— Рэмбо, одинокий рейнджер, блин, — задыхался он, — парни, нам же хана, давайте сваливать.

— За козла ответишь, лошарик! — прогнусавили из толпы.

— Все, все, брэк, — примирительно поднял руки Заяц.

Затем он шагнул к Андрею, пыхнул дымом в лицо и похлопал по плечу: