Иван Катков: Еще один день [СИ]

В комнату ворвался ледяной ветер. Тюлевые занавески развевались, точно флаг над зданием парламента.

— Сволочь! — заверещала Алиса, — как я теперь здесь спать буду?!

— В другой комнате спи, — проговорил Женя с полной невозмутимостью.

— В какой?! Там сестра спит, козлина, блин! Один блюет, другой стекла бьет! Пригласила на свою голову упырей!!!

В кладовке нашли старые картонные коробки. Распотрошили, вставили в раму, плотно заклеив скотчем. Леня под шумок выскользнул из зала.

— На первое время сойдет, — подбодрил "Лермонтов". Идея с коробками пришла в голову ему.

Что-то тяжелое грохнуло в комнате программиста.

Запрыгнув на Леню верхом, квартирант натренированными пальцами сдавил его шею. Леня хрипел и хватал губами воздух. Лицо стало лилового цвета. Миша "Лермонтов" бросился на компьютерщика и ударил его наотмашь. Попал в ухо. Сеня взвизгнул и повалился на раскладушку, опрокинув ее на себя. Очки отлетели к окну. Леня откашлялся, вскочил, рванул к программисту, но "Лермонтов" успел схватить буяна:

— Все, стопэ, хватит с него!

Сцепив руки замком, Миша прижал "гуманоида" к груди. Он сучил короткими ногами и осипшим голосом вопил:

— Иди сюда! Михан, пусти меня, я ему нарежу!

— Так, всё! Вон из квартиры! — не выдержала хозяйка, — чтоб ноги вашей здесь больше не было!

Света слабо попыталась заступиться.

Леня вышел из комнаты и торопливо оделся.

— Аривидэрче, — бросил он на прощанье.

— Жаль, что так вышло, — сказала Света, когда ребята спускались по лестнице.

— Лень, — спросил Миша, — а из-за чего у вас замес произошел?

— Да это какой-то трэш. Я просто сел без спроса на его раскладушку. А он сразу повалил меня с криками: "я для кого записку оставлял, сучара?!!! Я для кого записку оставлял, сучара?!!!" О какой записке он блажил, я так и не догнал. Больной кретин!

Выйдя из дома, ребята вызвали такси и отправились в гости к "Лермонтову".

Остаток ночи пили на кухне с Мишкиным отцом — тучным человеком с недовольным выражением лица и бритой головой. Кухня казалась ничтожно крохотной, съеженной. Дядя Саша с трудом помещался в ней один.

Когда водка закончилась, он достал из шкафчика под раковиной портвейн. Бутылка была покрыта толстым слоем пыли.

— Вот он, — гордо встряхнул снаряд папаша, — с "майских" стоит, дожидается.

— Выдержанный, — вяло пошутил Леня.

После глотка сивушного пойла Женю вырвало на свои колени.

— Не ссы, — сказал "Лермонтов", — с каждым бывает. Кидай в стиралку, я те че-нить найду зад прикрыть.

Выгоняя гостей под утро, дядя Саша отвел Женю в сторону и, дохнув могучим перегаром, злобно процедил:

— А с тобой, гад, мы позже поговорим.

— Хорошо, — растерянно ответил он, отступая назад.

— Нашлепает манда уродов, а нам расхлебывай, — пробормотал дядя Саша.

— Ты чего к молодежи пристал, старый пень?! — вышла из спальни Мишина мама, — иди давай спать, алкаш.

— Я не алкаш, я, между прочим, линолеум на кухне постелил, — обиделся отец и скрылся в комнате.

Выползи на улицу. Было ветрено, сыро и безлюдно.

На Жене оказались старые джинсы, подпоясанные проводом от наушников. Джинсы были ему велики и сползали едва ли не до колен. Леня нахлобучил на голову зеленую фетровую шляпу с обломанными полями. Пыльный раритет он отыскал у "Лермонтова" в коридоре.

Решили ехать к Лёне.

— А твоя мама не будет против? — полюбопытствовал Женя.

— Да не, главное не орать и вести себя достойно.

— Ага, вот именно это получается хуже всего.

Сели в автобус. Женя с Мишей устроились рядом с водительской кабинкой. "Гуманоид" плюхнулся на сиденье особняком, позади них. На одной из остановок к Лене подсел старичок в шапке, похожей на махновскую бекешку. Он раздраженно глянул на своего попутчика.

Миша "Лермонтов" развернулся к дремлющему приятелю и слегка похлопал его ладонью по щеке:

— Не отвисай, скоро на выход.

Спросонья Леня замахнулся на старичка. Дед вжался в сиденье. Ленькина ладонь остановилась в сантиметре от его лица. Старик пугливо мотнул головой, вскочил и крикнул:

— Сволочи, я сейчас на вас в милицию пойду!

— Да иди куда хочешь, — "гуманоид" опустился ниже на сиденье, запрокинул голову, и сдвинул шляпу на лоб.

— Вы уж простите их, — сказал Женя, — ребята перебрали немного… Новый год все-таки, сами понимаете…

— Сейчас узнаете почем фунт лиха, — обиженно дернула плечами "бекешка" и выбежала из автобуса.

Двери с шипением захлопнулись. Автобус тронулся.