Джеймс Джойс - Улисс (часть 3)

Но главная, стилистическая задача выполнена виртуозно. Большинство прототипов узнаваемы сразу, без колебаний; но некоторые не столь очевидны, и в разных исследованиях и комментариях до сих пор существуют расхождения в списках образцов (хотя обычно общее их число - 32). Степень и точность следования образцам очень разнится. Джойс брал многие из них из антологий, очень небезупречных с современной точки зрения, и в ряде случаев его язык оспорим. Однако эти филологические тонкости - ничто перед вопросами и тупиками, встающими при переводе такого текста. Общий принцип выбирать не приходится - историю может передать лишь история, стиль и язык должны меняться от древних истоков до современного жаргона. И, слава Богу, история русского литературного языка, от киевских и болгарских истоков до символизма и жаргона начала века (дальнейшее не касается нас), по разнообразию стилей и словарей, по диапазону произошедших изменений, смело выдерживает сравнение с любым из новых языков Европы. Основные проблемы дальше: как же отобразить, спроецировать их историю на нашу? что здесь "соответствует" чему? одинакова ли современная непонятность у "Повести временных лет" и у того, что называют "язык короля Альфреда и епископа Эльфрика"? Лишь иногда имеются надежные параллели: скажем, "Мандевилль" сочинение из разряда, хорошо в России знакомого, как "Физиологи", Индикоплов; или XVIII в., когда у нас не было, конечно, великой школы романа, но сказочно расширившийся (хоть и испортившийся отчасти) язык позволяет передать все почти, что угодно... Как общий принцип (но не без исключений) перевод старался выдерживать совпадение столетий, а также пропорцию архаизмов и "непонятных" слов. Но произвол, конечно, был неизбежен; многие пласты языка, по их слишком специфической русскости или конкретности ассоциаций, исключались - как, например, местные говоры (хотя сам Джойс в юности переводил силезский диалект в пьесе Гауптмана ирландским деревенским диалектом!) - словом, представленный опыт отнюдь не исключает других решений. Любители лингвистической тяжелой (весьма) атлетики приглашаются.

Дополнительные планы. Достаточно очевидно, что орган, сопоставляемый автором "Быкам Солнца", - матка, рождающая утроба, искусство же повивальное. Символ эпизода - матери, цвет - белый.

Джойс начал работу над эпизодом в Цюрихе и закончил в Триесте в мае 1920 г. Он трудился с огромною напряженностью, затратив, по своим подсчетам, 1000 часов работы. "Быков Солнца" он твердо считал труднейшим эпизодом романа - как для автора, так и для читателя. В сентябре - декабре 1920 г. эпизод еще успели опубликовать в "Литл ривью", покуда дело о прекращении публикации не дошло до процесса.

На Полдень к Холлсу Грядем - троекратное восклицание, как указал Джойс, следует стилю "арвальской песни", обрядового гимна "арвальских братьев" древнеримских жрецов, возносивших моления Марсу и Ларам об урожае и плодородии полей.

Хорхорн - глава Приюта д-р Хорн, согласно контексту, он же - бог Гелиос.

Гоп-ля мужичок гоп-ля! - возглас повитухи при рождении мальчика. Поскольку нить эпизода, по замыслу, движется от зачатия к рождению, возглас свидетельствует, что начальные строки не входят в эту нить, являсь заставкой или "молитвой" автора при начатии труда.

Всегда и повсюду... - M1 - первая стилистическая модель. Образцом для нее, исходя из письма Джойса с планом "Быков", обычно указывают римских историков Тацита и Саллюстия. Но их ясный и сжатый стиль диаметрально далек от модели Джойса! Высказывалось разумное предположение, что на последней стадии Джойс отказался от этого образца. Вероятно, у данной модели прообраза просто нет; ближе всего к ней был бы "буквальный перевод трактата на средневековой латыни, типа "Писем темных людей", сделанный спятившим немецким доцентом" (Стюарт Гилберт).

А посему нет резонов... - М2: стиль средневековой лат. хроники.

О'Шил, О'Ли и О'Хикки - древние ирл. семейства потомственных врачей.

Решен был меж ними план - план устроения родильных приютов был принят и осуществлен в Ирландии в середине XVIII в.

Отроча еще не рождено... - М3: признанное начало англ. литературного языка - писания эпископа Эльфрика (ок.955 - ок.1010). Модель воспроизводит стиль и отчасти словарь ранней англосаксонской прозы, использующей ритмические и аллитерационные приемы. Перевод основан на языке "Повести временных лет": наша литературная история началась почти одновременно. Яди - еда, снаряди - средства, зраки - виды.