Робер Эскарпи - Литератрон

Он замолчал, чтобы без помех облудить концы проводов. "Говори, говори, - думал я про себя, глядя на седую и почти уже лысую голову, склонившуюся над верстаком, - ты сам прекрасно знаешь, что если дирекция предоставляет тебе столько свободного времени, то лишь потому, что тебя считают отставшим от современной техники. И не потому, что тебе не хватает знаний, а просто у тебя не тот стиль. Ничтожный Рикар, который занял вместо тебя пост директора лаборатории, не кончал Центрального училища, но у него есть нужный тон. От него за версту несет действенностью, новым стилем руководства, вождизмом и умоисступлением. Надо будет, пожалуй, начать носить такие же очки, как у него, в нейлоновой оправе. Они придают вид этакого интеллигента-католика и левого технократа, а как раз это сочетание сейчас в моде".

- А как подвигается ваша научная работа, дядя? Вы довольны?

Он включил свой паяльник.

- Как сказать... Основное уже сделано, но я все еще топчусь на месте. Мой аппарат давным-давно готов. Я обнаруживаю нефть на любой глубине так же легко, как счетчик Гейгера определяет радиоактивность. Конечно, я применяю принцип, аналогичный звукоулавливателю подводных лодок, но вместо того, чтобы работать на ультразвуках, я...

- Если ваш аппарат готов, так за чем дело стало?

- Обычная история: отсутствие денег. Как только я закончу последние, самые решающие опыты, все нефтяные компании будут драться за право меня финансировать! Но для этого требуются миллионы, по меньшей мере пятнадцать-двадцать...

- В наше время это не бог весть что.

- Легко тебе говорить. Я стучался во все двери. Обращался за помощью в Научно-исследовательское общество, в Генеральный комиссариат нефтехимической промышленности, в Постоянный совет по энергетическим кадрам, в Государственный комитет прикладных промышленных наук, в комиссию по недрам Планового комиссариата, в отдел рудников Экономического совета, к делегату, ведающему координацией геофизических исследований при помощнике секретаря Управления по неатомной энергии, к...

- И среди всех этих людей не нашлось никого, кто мог бы вам помочь?

- Всех этих людей?! Но это все одни и те же люди, дружочек ты мой! Советники, атташе, делегаты, уполномоченные, комиссары, верховные комиссары - это же пустые слова, один пшик. В действительности их всего четверо, они сменяют друг друга, как опереточные карабинеры. Один из них - мой школьный товарищ Ратель, который никак не может мне простить, что я отнял у него восьмое место ex-aequo [На равных основаниях (лат.)] на выпускном конкурсе, потом профессор Вертишу, окончательно и бесповоротно впавший в детство, затем еще этот председатель Фалампен, который думает только о политике, и, наконец, старик Фермижье дю Шоссон, на которого возложена финансовая сторона дела, но его в основном интересуют лошади.

- Выходит, что главным образом вам надо убедить этого самого Рателя?

- Убедить этого идиота? Пожалуй, легче втолковать умалишенному высшую математику.

- Однако Ратель тоже закончил Центральное.

- Нет правил без исключения. К тому же Ратель предатель.

- Вот как! Сотрудничал с немцами?

- Нет, нет... скорее обратное. Но он воспользовался своими заслугами, чтобы выдвинуться. У него просто фантастическое положение и колоссальный оклад...

- И это вы называете предательством, дядя?

- Я хочу сказать, что Ратель предал свою миссию инженера. Для нас дело не в деньгах. Посмотри, чем я работаю! Уж кто-кто, а я недорого обхожусь государству!

- Но, по правде говоря, разве вы не мечтаете, чтобы государство дало вам денег?

Он посмотрел на меня, нахмурив брови.

- Ничего ты не понимаешь. Деньги эти мне нужны не для себя не для моих личных удовольствий, в для научной работы!

Не желая его огорчать, я не стал продолжать разговор. Но я мог бы спросить дядю: разве исследовательская работа не единственное его удовольствие и не является ли клянченье денег на научные опыты, по существу, неосознанным клянченьем для самого себя?

Через несколько дней, когда я играл в бридж с молодым Рикардом, мне посчастливилось выиграть у него довольно кругленькую сумму. Я - без огласки, разумеется, - решил по-своему распорядиться этим долгом чести и проигрышем Рикара оплатил предъявленный господину Филиппе вексель в несколько сот тысяч франков который уже много месяцев угрожал бюджету лаборатории. Конечно, милейший мой дядя приписал эту неожиданную удачу только своим заслугам.

- Вот видишь, - сказал он мне, - я был совершенно прав, уступив этому ничтожеству Рикару заведование лабораторией. Он прекрасный администратор, хотя я уверен, что это решение идет свыше. Доклад, который я год назад направил в Генеральную дирекцию, принес свои плоды. Только бы мне приступить к последним, решающим опытам на участках, они меня золотом засыплют.