Френсис Фицджеральд - Люди и ветер

Много раз по дороге на станцию он останавливался, чтобы попрощаться со знакомыми, среди них был и Уолт Капс.

- Все-таки торнадо добрался и до вас, - сказал доктор, глядя на унылый сарай, одиноко стоявший среди мусора и развалин.

- Да еще как, - отвечал Уолт. - Но, подумайте, нас было шестеро в доме, и никого даже не поцарапало. Я благодарю бога за это.

- Вам действительно повезло, Уолт, - согласился доктор. - Вы случайно не знаете, куда увезли Хелен Килрайн с Красным Крестом - в Монтгомери или в Бирмингем?

- В Монтгомери. Я как раз был в городе, когда она пришла туда со своей кошкой и искала кого-нибудь, кто мог бы перевязать ей лапу. Хелен прошла много миль в град и дождь, но единственное, что ее заботило, была кошка. Такая мужественная девчонка)

Доктор помолчал.

- Вы не знаете случайно, у нее остался кто-нибудь из родственников?

- Нет, не знаю, - отвечал Уолт. - Думаю, что нет.

В последний раз доктор остановился у дома своего брата. Все, даже самые маленькие, были во дворе. Они разбирали обломки. Бутч устроил навес, под который они складывали все, что сохранилось от их добра. Среди обломков доктор заметил тот самый белый камень, который должен был стать стеной загона для скота. Доктор дал Джину стодолларовый чек.

- Когда-нибудь отдашь. Не перенапрягайся ради этих денег, - сказал он. - Это деньги, который я получил за аптеку. - Он прервал Джина, начавшего было благодарить: - Пожалуйста, запакуйте аккуратно мои книги, когда я за ними пришлю.

- Ты снова станешь работать врачом в городе, Форрест?

- Попытаюсь.

Братья торопливо обнялись, два малыша пришли проститься с дядей. Роуз стояла в глубине двора, на ней было старое синее платье - у нее не было денег на траур по старшему сыну.

- Прощай, Роуз, - сказал доктор.

- Прощай, - отвечала она и так же безучастно добавила: - Желаю тебе счастья, Форрест.

Ему захотелось как-то утешить ее, но теперь он понимал, что это бессмысленно. Он понимал, что столкнется с инстинктом материнства и что это та же сила, которая заставила маленькую Хелен пройти сквозь бурю со своей раненой кошкой.

На вокзале он купил билет в один конец до Монтгомери. Деревня казалась ему теперь нестерпимо унылой, и, когда поезд тронулся, он удивился, что шесть месяцев назад эти места были такими желанными для него.

Он ехал в купе один. Нащупав в боковом кармане фляжку, достал ее. "Как-никак человек в сорок пять, когда он начинает все сначала, имеет право на некоторую дозу дополнительного мужества". Он думал о Хелен: "У нее никого нет на свете. Может, теперь она станет для меня дочкой". Он похлопал по фляжке, затем с удивлением посмотрел на нее.

- Да, нам придется на время расстаться с тобой, старый друг. Кошка, ради которой проделали такой трудный путь, нуждается в большом количестве первоклассного молока.

Он уселся поудобнее и стал смотреть в окно. Он вспоминал события последней недели, а ветер, пробравшись из коридора в купе, ворошил его волосы, свистел над головой, мчался за ним, опережая его - словом, ветер как ветер, как ветры всего мира - циклоны, ураганы, торнадо, - серые и черные, ожидаемые и внезапные, одни - налетающие с неба, другие - из пещер преисподней.

Но никакому ветру не удастся больше причинить вред Хелен, он не допустит этого. Он задремал, но навязчивый сон заставил его проснуться. "Папа заслонил меня собою, а я заслонила свою киску".

- Все в порядке, Хелен, - сказал он вслух, он часто разговаривал сам с собой, - поверь мне, старый бриг еще продержится на воде при любой погоде.