Майя Луговская: Уроки музыки

«Пусть натаскает целую ванну, вода нужна, а я пока хоть немного наведу порядок», — думала Инна. Постепенно командовать начала она. Он безропотно передвигал вещи, выносил мусор. Хоть уборка длилась недолго, но в квартире сразу стало приличнее. Вместе чистили грибы, которым не было конца. О чём-то разговаривали.

Сели ужинать поздно. Инна заторопилась к себе в общежитие.

— Никуда тебя не пущу, Рыжик, поняла? — Её возражений он не слушал. — Умывайся, а я постелю, — говорил он, прижимая её к себе, — никуда тебя не отпущу. Поняла?

Она осталась.

— Я ещё не знаю, Рыжик, какая ты, но группа кожи у нас одна, — шептал он в темноте.

— Групп кожи не бывает, — смеялась она.

— Ты ещё маленькая. Вырастешь, поймёшь.

Утром, ни на минуту не уснув, она побежала на работу. Она всегда-то работала быстро, а сегодня особенно, всё так и спорилось в руках. О встрече они не условились, и Инна думала — что будет?

Ещё в Москве, на всякий случай, она уложила во вьючный ящик крышки для закрутки банок, а вдруг пригодятся. Сейчас она вспомнила о них, достала, надо же закончить с этими грибами. Развела уксус — лучше всего их замариновать.

Гена зашёл за ней в лабораторию, когда сотрудники ещё не разошлись, вторая смена только начала работать. Он никого не постеснялся, и Инне это было приятно.

Опять он не отпустил её в общежитие. Тогда она послала его в магазин за банками. Начала уборку. Нагрела воды, выстирала его рубашки, носки, носовые платки — всё это было свалено в ванной. Приготовила маринад. Когда он вернулся, заставила его опять чистить грибы.

— Какая ты у меня хозяйственная… Ну, пожалей же меня. Я смотреть уже на них не могу, — жаловался он, бросал чистить грибы, обнимал, отвлекал её, и это ему удавалось.

Всё было просто, никаких вопросов, никаких объяснений, так естественно, будто и не могло быть иначе. Он ни о чём её не спрашивал, Инна сама ему рассказала, что с мужем давно нет ничего общего, что брак её был ошибкой, что муж продолжает пьянствовать в Петропавловске, а она перебралась в Москву, что у неё маленькая дочка, которая сейчас у матери.

— Будешь жить у меня и никаких общежитий, — сказал он ей, и она переселилась.

Оставалась у него и тогда, когда он на пять дней улетал в Якутск. Вот тут-то ей удалось навести настоящий порядок. Он вернулся и не узнал своей квартиры — всё блестело.

После Якутска он стал ещё ласковее. На левом плече у Инны родимое пятно, розовое, как будто от ожога, она всегда его стеснялась, а он целует, говорит:

— Это твоя отметина, тавро, как у лошадки, теперь всюду тебя найду. Я правда по тебе соскучился. Не веришь?..

Ну, как не поверить!..

Но зачем она теперь вспоминает об этом?

Ледяная вода чавкает в сапоге, Инна надела резиновые, брезентовые натёрли ноги, и не заметила, что один сапог порван. Надо разуться и высушить портянку.

Олени пасутся неподалёку от берега совершенно равнодушные, отъедаются. А маленький оленёночек — как привязанный к матери. «Сколько же они будут отъедаться?..»

Их отряд подошёл к Леглегеру. Красивое название у этой реки, и сама река необыкновенная. Вода кое-где ещё подо льдом, бежит как в тоннеле, лёд выгнулся, повис мраморными арками, иногда начинает гудеть, и тогда видно, как по нему разбегаются трещины. Вода в Леглегере зелёно-прозрачная, несётся быстро.

Виталий, новый начальник отряда, рыболов, решил взглянуть, не пошёл ли хариус.

Вдоль берега цветы тянутся в две полосы, как две ленты — одна голубая, другая розовая. Удивительный край! Инну особенно поражали карстовые озёра. Холодные, круглые, как зеркала. Деревья, небо отражаются в них. Приходишь через неделю — будто и не было. Лёд, на котором они стояли, подтает, вода уйдёт вглубь по расщелинам.

Виталий огорчился, хариуса нет. Может, рано ему ещё, а может, вообще пропал.

Солнце печёт, спина взмокла, а куртку снять рискованно, потому что моментально обгоришь до волдырей, солнце здесь очень коварно.

В этом маршруте все загорели, совсем стали чёрные. Виталия не узнать — и похудел, и вид замученный. Конечно, работает он больше всех, не умеет организовать работу как следует. Подбирать людей надо так, чтобы можно было положиться на них. А здесь обучение новичков и компромиссы.

«Когда наконец олени начнут на нас работать?» — думает Инна. Напрасно Виталий пошёл на сделку с этим каюром. Она ведь предупреждала. Не нравится он ей, обмухлюет их.

Немного отдохнули, наслушались, как гудит и трескается лёд, и пошли дальше. Инна хоть высушила портянку.