Теодор Фонтане: Эффи Брист

-- Молодежи всегда приятно побыть одной, а у меня и так много дел... Желаю вам весело провести время!

И она пошла по ступенькам, ведущим из сада во флигель.

И вот молодежь осталась действительно одна.

Две девушки -- миниатюрные, кругленькие создания, к рыжеватым локонам которых так удивительно шли веснушки и неизменно веселое настроение, были дочерьми кантора Янке, страстного поклонника Ганзы, Скандинавии и Фрица Рейтера*. Из симпатии к мекленбургскому земляку и любимому писателю он, по примеру Мининг и Лининг*, назвал своих дочерей-близнецов Бертой и Гертой. Третьей гостьей была Гульда Нимейер -- единственная дочь пастора Нимейера. Анемичная блондинка, она несколько более походила на даму, чем обе ее подруги, но зато у нее был скучающий вид и излишнее самомнение, а ее близорукие, несколько навыкате глаза, казалось, вечно что-то искали. "Похоже, будто она каждую минуту ждет архангела Гавриила"*,-- пошутил раз по этому поводу КлитцингчЭффи находила, что излишне насмешливый гусар в данном случае оказался более чем прав, однако старалась относиться одинаково ко всем трем подругам и сейчас, во всяком случае, думала об этом меньше всего. Облокотясь руками на стол, она сказала:

-- Ах, какая скука это вышиванье. Слава богу, что вы пришли.

-- Но мы прогнали твою маму,-- возразила Гульда.

-- Ну что ты! Она сказала вам правду -- ей все равно нужно было уйти. Мама ждет гостя, какого-то старого друга своей юности. Я вам потом о нем расскажу. Это целый роман с героем, героиней и с самоотречением в конце. Вы будете ужасно удивлены. Кстати, маминого друга я уже видела, когда была в Швантикове. Он ландрат, хорошо сложен и очень мужествен.

-- А это самое важное,-- заметила Герта.

-- Конечно, это важнее всего. Женщине -- женственность, а мужчине --мужественность -- это одно из любимых изречений папы. А теперь помогите мне привести в порядок стол, иначе мне опять прочтут нотацию.

Мотки шерсти и шелка были мигом уложены в коробку, и когда все снова уселись, Гульда сказала:

-- А теперь, Эффи, расскажи нам историю о любви с самоотречением. Если нет в этом ничего дурного.

-- В историях о любви с самоотречением никогда не бывает ничего дурного. Но сперва пусть Герта возьмет крыжовник -- без этого я не смогу начать: она с него глаз не спускает. Бери сколько хочешь, мы потом нарвем еще. Только бросай кожицу подальше, или лучше клади вот сюда, на газету. Потом сделаем из нее кулек и куда-нибудь выбросим. Мама не переносит, когда под ногами валяется кожура. Она говорит, что так кто-нибудь еще поскользнется и сломает себе ногу.

-- Я в это не верю,-- возразила Герта, уписывая за обе щеки ягоды.

-- Я тоже,-- подтвердила Эффи.-- Представьте, я падаю раза два-три в день, а пока еще ничего себе не сломала. По-моему, хорошая, здоровая нога может выдержать все, что угодно. Моя по крайней мере выдержит, да и твоя тоже, Герта. А ты как думаешь, Гульда?

-- Не следует испытывать провидение. Самоуверенность приводит к несчастью.

-- Ты всегда рассуждаешь как гувернантка. Прямо настоящая старая дева.

-- И все же надеюсь еще выйти замуж. Может быть, скорее тебя.

-- По мне, так пожалуйста. Думаешь, я мечтаю о замужестве? Этого еще не хватало! Между прочим, кажется, у меня будет муж, и наверное, скоро. Но меня и это не пугает. Совсем недавно маленький Вентивегни, что живет на той стороне, сказал мне: "Фрейлейн Эффи, я готов поспорить, что у нас здесь в этом году будет и помолвка и свадьба".

-- А ты что ответила?

-- Очень возможно,-- говорю,-- очень возможно. Гульда старше всех и может в любой день выйти замуж. Но он меня и слушать не захотел и говорит: "Нет, я имею в виду другую молоденькую даму, которая так же черноволоса, как фрейлейн Гульда белокура",-- и при этом очень серьезно посмотрел на меня... Однако я все отвлекаюсь и забываю про историю.

-- Да, ты все болтаешь о посторонних вещах. Может, не хочешь рассказывать?

-- О, разумеется, хочу, но я просто не знаю, с чего начать: настолько все это странно и даже немножко романтично.

-- Но ведь ты же сказала, что он ландрат.

-- Конечно, ландрат. И зовут его Геерт фон Инштет-тен, барон фон Инштеттен.

Все три расхохотались.

-- Чему вы смеетесь? -- обиделась Эффи.-- Что это значит?

-- Ах, Эффи, мы вовсе не хотели обидеть ни тебя, ни барона. Ты говоришь, его зовут Инштеттен, и еще Геерт?

Такого имени в наших местах нет ни у одного человека. Конечно, у дворян имена часто звучат несколько комично.

-- Да, мои дорогие, это действительно так. На то они и дворяне. Они могут позволить себе такую роскошь, и чем древнее их род, тем больше они себе позволяют. Но вы-то в этом ничего не смыслите, и я на вас не обижаюсь. Нашей дружбе это не помешает. Итак, его зовут Геерт фон Инштеттен, и он --барон. Ему столько же лет, сколько и маме. Они даже родились в один день.