Теодор Фонтане - Эффи Брист

-- У него приятная внешность.

-- Да, внешность у него приятная. Здесь многие обладают этим достоинством. Красивая порода людей. Но это единственно хорошее, что можно о них сказать. Ваши бранденбуржцы угрюмы и менее привлекательны. В их осанке не хватает внешнего лоска, пожалуй даже нет вовсе, но их "да" -- это "да", а "нет" -- "нет". На них можно положиться. А здесь все ненадежны.

-- Зачем ты так говоришь? Ведь мне предстоит жить среди этих людей.

-- Нет, тебе не часто придется их видеть и даже слышать о них. Здешние города и деревни резко отличаются друг от друга, ты же будешь иметь дело с горожанами, С нашими добрыми кессинцами.

-- Нашими добрыми кессинцами? Это шутка, или они в самом деле добрые?

-- Ну, не буду утверждать, что кессинцы действительно добры. Однако они ничуть не похожи на этих деревенских. Между теми и другими нет ничего общего.

-- Как же это получается?

-- Видишь ли, они и по происхождению и по воспитанию совсем иные люди. Народ, который ты встретишь здесь, в деревнях, принадлежит к так называемым кашубам, славянскому племени, о котором ты, вероятно, слышала и которое живет в этих местах уже тысячу лет, а может, и того больше. Что же до жителей прибрежных торговых городков, то все они переселенцы, ничем не связаны с коренным кашубским населением области и отнюдь не стремятся к установлению такой связи. Их интересует лишь тот, с кем они торгуют, а так как торгуют они чуть ли не с целым светом, ты найдешь среди них людей из самых отдаленных уголков мира. И в нашем Кессине тоже, хотя он всего-навсего захолустный городишко.

-- Но ведь это же восхитительно, Геерт! Ты все время твердишь о захолустье, а по-моему, если ты не преувеличиваешь, здесь совсем новый мир. Мир, полный экзотики. Не правда ли, ты это имел в виду?

Он кивнул головой.

-- Я и говорю, это -- совсем новый мир. Здесь можно увидеть негра, турка или даже китайца.

-- Да, и китайца. Как хорошо ты умеешь угадывать. Очень может быть, что у нас действительно еще есть китаец, во всяком случае был таковой. Теперь он умер и похоронен на маленьком, обнесенном решеткой клочке земли, рядом с кладбищем. Если не боишься, я при случае покажу тебе его могилу. Она между дюнами, там, где ни на секунду не умолкает р кот моря. Вокруг все голо и пустынно, и лишь кое-где пробиваются стебельки иммортелей. Очень красиво и вместе с тем страшно.

-- Так страшно, что мне захотелось знать об этом немножко больше. Хотя лучше не надо. А то, чего доброго, меня будут преследовать разные призраки и кошмары. Мало удовольствия сегодня же ночью пробудиться от крепкого и, надеюсь, приятного сна и увидеть китайца, которому вздумается подойти к моей кровати.

-- Этого он делать не станет.

-- Не станет? Ты не находишь, что это звучит странно? Будто это возможно! Тебе хочется заинтересовать меня .своим Кессином, но ты явно пересаливаешь. И много таких иностранцев у вас в городе?

-- Очень много. Все население Кессина состоит из людей иностранного происхождения или тех, чьи родители или деды сюда приехали.

-- Это удивительно. Пожалуйста, расскажи мне о них еще. Только ничего страшного. Китайцы всегда казались мне жутковатыми,

-- Пожалуй, в этом есть доля правды,-- засмеялся Инштеттен.-- Зато остальные наши жители, слаза богу, другого сорта. Они вполне воспитанные люди. Быть может, они слишком много занимаются торговлей, обменом и разными сомнительными сделками. Поэтому-то с ними надо держать ухо востро. Но в остальном они весьма добродушны. А для того чтобы тебе не казалось, будто я ввожу тебя в заблуждение, я перечислю некоторых из них. Составляю нечто вроде регистра или поименной переписи.

-- Хорошо, Геерт, я слушаю.

-- Ну, вот, например, не далее чем в пятидесяти шагах от нас -- наши сады граничат между собой -- живет механик и специалист по землечерпалкам, некто Макферсон, настоящий шотландец и горец.

-- Он и ведет себя как горец?

-- Слава богу, нет. Это сухощавый человечек, без особой гордости за свой клан и своего Вальтера Скотта. В одйом доме с ним проживает некий старый хирург -- или, вернее, цирюльник -- по имени Беца. Родом он из Лиссабона, как раз оттуда, откуда происходил знаменитый генерал Меца*. Меца, Беца, -- ты чувствуешь национальное родство в звучании этих двух имен. А выше по реке, у бальверка,-- это наша пристань, у которой стоят суда, --живет ювелир Штендинг, из старинного шведского рода. По-моему, есть даже графы с такой фамилией. И, наконец, чтобы скорее закончить свой список, упомяну еще нашего доброго доктора Ганнеманна. Само собой, он датчанин, довольно долго жил в Исландии и даже написал книжонку о последнем извержении Геклы или Краблы*.