Маргарет Этвуд - Восход солнца

Ночью, лежа в постели, или по утрам, пока они одеваются, Джуди и Эл порой говорят об Ивон. У каждого есть своя версия на ее счет. Она ведь не приводит к себе наверх не только мужчин, но и женщин. Джуди утверждает, что у Ивон вообще нет сексуальной жизни; она сама от нее отказалась, возможно, даже по какой-то трагической причине. Эл уверен, что она ни от чего не отказывалась, но спит с мужчинами где-то на стороне. Ибо такая женщина, как Ивон, — Эл не уточняет, что конкретно под этим подразумевается, — непременно должна иметь любовника. Джуди с возмущением кричит, что он старый грязный козел, и толкает его в живот.

— Кто знает, — говорит Эл, — какой дьявол иногда вселяется в мужчину? А вот Ивон знает.

Что до самой Ивон, то в настоящий момент ситуация ее вполне устраивает. Шум семейной жизни, текущей внизу, проникая в ее обитель, действует на нее умиротворяюще, особенно по вечерам, а когда Ивон уезжает, Джуди поливает ее цветы. Цветов у Ивон немного. На самом деле (так считает Джуди) у нее всего очень немного: большая чертежная доска, ковер, несколько подушек и низкий столик, пара гравюр в рамках, да еще в спальне два узких ложа, одно над другим. Джуди вначале думала, что второе предназначено мужчине, который останется на ночь, но на ночь никто не оставался. Жилище Ивон всегда тщательно прибрано, однако у Джуди оно вызывает ощущение чего-то непостоянного. Словно все здесь можно за несколько минут собрать, увезти, а потом мигом разложить в другом месте. Она не удивилась бы, говорит Джуди Элу, если бы в одно прекрасное утро Ивон просто испарилась без следа. Эл рекомендует жене не пороть чушь: Ивон человек надежный, она бы никогда не съехала с квартиры без предупреждения. Джуди отвечает, что речь идет только об ее ощущении, а не о том, что на самом деле может случиться. Эл всегда все понимает буквально.

У Эла с Джуди две кошки; обе относятся к Ивон с неутолимым любопытством. Они то и дело вскарабкиваются на ее «палубу» и мяучат у застекленных створчатых дверей, требуя, чтоб их впустили. Если она оставляет приоткрытой нижнюю дверь, они пулей взлетают наверх. Ивон ничего против них не имеет, если только они не прыгают ей на голову, когда она отдыхает. Порой она берет одну из них на руки и прижимает к груди: передние кошачьи лапы обвивают ее шею, и можно почувствовать, как рядом с ее сердцем бьется другое. Кошки находят эту позу ужасно неудобной.

Изредка Ивон исчезает на несколько дней, а то и на неделю. Эл и Джуди о ней не беспокоятся, поскольку Ивон говорит, когда вернется, и всегда возвращается в срок. Она не сообщает хозяевам, куда отправляется, но оставляет им запечатанный конверт, где якобы сказано, как разыскать ее в случае крайней необходимости. Что именно следует считать крайней необходимостью, она не объясняет. Джуди бережно засовывает конверт за настенный телефон в кухне — ей невдомек, что он пуст.

Отлучки Ивон Эл и Джуди расцвечивают разными романтическими домыслами. Эл считает, что она уехала на свидание с любовником и об этой связи никто не должен знать или потому, что он женат, или из-за его общественного положения, или из-за того и другого одновременно. Фантазия рисует Элу мужчину гораздо более богатого и значительного, чем он сам. По мнению Джуди, Ивон навещает своего ребенка. Или детей. Джуди убеждена, что у нее обязательно есть дети. Отец их — человек жестокий, а характер у него гораздо тверже, чем у Ивон; всякому ведь видно: она из тех женщин, что не могут вынести ни физического насилия, ни длительной судебной тяжбы. В глазах Джуди только это способно оправдать Ивон, оставившую своих малышей. Теперь им нечасто позволено видеться. Джуди представляет их встречи в ресторанах и парках, их скованность, их мучительные прощания. Она засовывает ложку яблочного пюре в мокрый, розовый, похожий на устрицу рот Кимберли и разражается слезами.

— Да не реви ты, — ухмыляется Эл. — Как раз в эту самую минуту Ивон предается любовным утехам. Что безусловно пойдет ей на пользу. — Элу кажется, будто у Ивон неважный цвет лица.

— Секс, по-твоему, вообще единственное решение всех проблем, — бурчит Джуди, рукавом свитера утирая глаза.

Эл гладит ее по спине.

— Не единственное, конечно. Но это все-таки лучше, чем схлопотать оплеуху от пьяного дурака. Как ты считаешь?

Иной раз «это» не лучше оплеухи от пьяного дурака, молча вздыхает Джуди; Джуди чувствует себя очень усталой последнее время, ей кажется, что все от нее требуют слишком многого. Тем не менее она улыбается Элу нежно и признательно. Она знает, что счастлива. Единица, которой она мерит свое счастье, — Ивон.