Уолдо Фрэнк - Смерть и рождение Дэвида Маркэнда

- Что же вы предлагаете? - спросил Фил, так как Смейл молчал, задумчиво ковыряя во рту золотой зубочисткой.

- Фермеры - производители, - сказал Маркэнд. - Они должны блокироваться не с эксплуататорами, а с производителями... с другими группами эксплуатируемых производителей.

- Вы хотите сказать...

- Я хочу сказать и говорю: с рабочим движением.

Двеллинг и Смейл встали одновременно.

- Боюсь, Маркэнд, - Смейл снова сел, - что вы не знаете фермера.

- Может быть. Но я прекрасно знаю, что вы думаете о фермере. Что он в тысячу раз выше всякого, кто работает на фабрике или заводе; что его земля и орудия принадлежат ему. Я это знаю. И вот это именно и вредно для фермера. Если он не сумеет понять, что его независимость существует только на бумаге и что эта бумага заперта в подвалах банкиров и посредников, он и сам в конце концов попадет туда же, в те же самые подвалы, крича при этом: "Да здравствует свобода!" Фил, фермер должен узнать истину - вот в чем могут помочь ему Лига и "Звезда". И все мы. Фермер должен превозмочь свои ложные представления о том, что он независим, что у него есть что-то общее с денежными мешками, которые правят страной. Конечно, ему нужны и кооперативные элеваторы, и распределители, и низкопроцентные займы, и все прочее, о чем говорится в программе Лиги. Но если смысл всех этих организаций только в том, чтобы сделать его соперником Уолл-стрит, тогда фермеры не более как мелкие капиталисты, обреченные на неудачу... Верт сказал вам... в бою с крупными капиталистами. Единственный выход для фермеров в социализации оборудования - от тракторов до скотобойни - и обмене продуктов по самой дешевой расценке с другими производителями (я имею в виду рабочих), которые в то же время должны социализировать свое оборудование, чтобы предоставлять свою продукцию фермерам на тех же условиях. Вот что я хочу сказать, - голос Маркэнда смягчился, и он повернулся к Филу, который все еще стоял. - Опасно позволять фермеру думать только о том, чтобы продавать закупщику: ему приходится тогда вести игру со специалистами по продаже и покупке - людьми, которые во много раз хитрее, конечно, и лучше организованы, чем он, так как они прежде всего торговцы. Почему Лига не разъяснит фермеру, что он должен продавать _потребителю_? То есть объединиться со всеми, кто, как и он, является и производителем, и потребителем? Тогда он будет иметь дело с равными себе.

- Без закупщиков нельзя, - наставительно заявил Смейл.

- Кто это сказал? - возразил Маркэнд и сам изумился своим словам.

Не слыша ответа, он повернулся к дверям и на пороге увидел Эстер.

Маркэнд больше не писал передовиц для "Звезды округа Горрит". Двеллинг стал рано появляться в редакции; смущенно, но твердо он заявил: "Я как-то все выпустил из рук. Нужно, пожалуй, больше самому заниматься делом". Маркэнду любезно предоставлялось делать разметку, править корректуру, писать и редактировать авторские статьи.

Если ему приходила охота съездить побеседовать с каким-нибудь фермером, всегда оказывалось, что "форд" занят. Обычно тугой на понимание такого рода обстоятельств, Маркэнд должен был в конце концов осознать, что он снова стал гостем в Мельвилле, гостем, для которого находилось все меньшей меньше дела... нежеланным гостем.

Теперь, проходя по главной улице, он замечал, что дружеские приветствия соседей становятся все короче и холоднее. Фермеры, заходившие в "Звезду", здоровались с ним как-то неловко и поспешно отворачивались к Двеллингу.

Кристина не изменилась; как всегда, она держалась приветливо, но отстраненно, поглощенная своими внутренними противоречиями, придавленная своей скорбью. А Эстер стала чаще улыбаться, заботясь об его удобстве. Потом настал тот день, решающий день, когда Маркэнд узнал, что ее улыбка лжива. Вся картина его постепенного отлучения от дел Мельвилля и Лиги с головокружительной неожиданностью развернулась перед его глазами, и Маркэнду стало ясно, что эта женщина всему причиной.

Эстер Двеллинг хотела достигнуть власти через возвышение своего мужа; путь к власти лежал не через поиски глубокомысленных ответов на отвлеченные вопросы, а через победу на выборах. Этот пришелец с Востока некоторое время был нужен для осуществления ее планов, и она держалась за него; теперь он стал опасен, и она выживала его. Это было очень просто. И так же прост был ее метод. Смейлу, Свену, Паару, всем мужчинам, кроме мужа, которых она встречала, и их женам она говорила о своем разочаровании в Дэвиде Маркэнде. Она, доверчивая женщина, полюбила его и навязала своему мужу. Но Фил оказался умнее ее; он разоблачил пришельца с Востока. Дэвид Маркэнд - не кто иной, как социалист и анархист, по-видимому подосланный какой-нибудь _мафией_ нью-йоркских банкиров, чтобы пробраться в Лигу и посеять в ней смуту. "Но с таким бдительным человеком, как Фил, не так-то это просто". Фил нарочно взял Маркэнда с собой в Сен-Поль, чтобы показать его Верту. Эстер делала намеки на беседы ее мужа с вождем Лиги. Верт посоветовал не торопиться... не бесить его, выжить постепенно.