Уолдо Фрэнк - Смерть и рождение Дэвида Маркэнда

- Ну конечно, вернусь. - Маркэнд сделал попытку улыбнуться. - И очень рад буду вернуться! Тут нам не место, Фил.

- Что вы хотите сказать?

- Мы поговорим об этом... когда снова увидимся.

Селение Картьер - частокол каркасных домов, поставленных почему-то среды обледенелых просторов дакотской долины. Банк Януссена, процветавший в этой маленькой фермерской империи, был сложен из серого камня, с красной железной крышей. Его личная резиденция являла собой затейливое строение с башенками и эркерами. Когда они приехали, жена его готовила завтрак, а дочь накрывала на стол. Хозяин и гость вдвоем посидели в столовой, комнате с панелями красного дерева; огромная опрокинутая чаша венецианского стекла бросала свет на серебро и полотняные салфетки. Потом они отправились в кабинет, и банкир изложил свой план. Он был довольно прост. Южная Дакота штат, населенный христианами; почему бы не стать губернатором по христианскому мандату? Януссен вытащил свои брошюры - целые страницы усыпаны цитатами вроде: "Блаженны нищие духом", "Если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее", "Любите врагов своих, благословляйте проклинающих вас". Что до практических деталей, он в общем присоединялся к программе Лиги. Но главный упор делал на духе.

- Я хочу улучшить программу Лиги. Она чересчур практична. Ни один американец не голосует только ради своего кармана. Карман и душа должны идти рука об руку.

- Разумеется.

- Обратите внимание на мой лозунг - он будет помещен в конце каждой брошюры и каждой афиши.

Маркэнд прочел:

Обратитесь к св.Матфею, гл. 5.1.

Прочтите Нагорную проповедь Христа,

Верите ли вы в нее?

Это и есть моя платформа.

Если вы христианин,

Голосуйте за Яна Януссена.

- Ну, что вы скажете?

- Проповедь - вещь хорошая, - сказал Маркэнд и помедлил. - Думаете, вам удастся применить ее на деле в Южной Дакоте?

- Не вижу причин сомневаться. Вопрос вот в чем: будут ли за нее голосовать?

- Я бы сказал: да, если только вы сумеете их убедить, что действительно примените ее на деле. Но если вы уже...

- Об этом вы не беспокойтесь. Я спрашиваю вас об одном: правильно ли я изложил это? Как сказать еще лучше... еще убедительнее?

- Понимаю. - Маркэнд медленно кивнул. - Вы не спрашиваете моего совета о том, как вам осуществить заветы проповеди, если вы будете избраны. Вы только хотите, чтоб я помог вам использовать проповедь... для выборного лозунга?

- Вот именно.

- У вас уже есть определенный план на случай, если вас выберут?

Крупное тело задвигалось, и взгляд стал жестче.

- Конечно. Самое важное - это предварительные выборы...

- Понятно.

Януссен представил Маркэнду свою жену и дочь совершенно таким же тоном, каким говорил: "Вот ваша спальня, вот уборная". (Но он испытывал больше гордости, показывая ванную, сверкающую кафелем и фарфором.) Женщины не сели за стол вместе с мужчинами. Маркэнд стал замечать...

Дочь, подававшая завтрак, была высокая девушка лет семнадцати, с глазами, которые глядели на него словно из-за железной решетки... на него, друга ее тюремщика. Она была похожа на отца: походкой, пропорциями тела, разрезом глаз, соотношением носа и рта. Но и глаза, и горькая складка губ говорили о такой ненависти к отцу, что сходство становилось жутким. Казалось, будто часть Януссена в ненависти отделилась от его тела и стала противотелом, противодухом: плоть женщины против плоти мужчины, ее ненависть против его себялюбия. В матери, запуганной и бесформенной, видно, ничего не осталось от той, какой она была когда-то.

После обеда Януссен поднял вопрос о предвыборных речах. Он думает совершить агитационную поездку по всему штату. Не хочет ли Маркэнд сопровождать его, на выгодных условиях, в качестве секретаря и советника? Маркэнд отказался. Тотчас же Януссен стал торопливо забрасывать его вопросами. Он как будто напоминал Маркэнду о том, что им оплачен его железнодорожный билет и что банкир, даже в том случае, когда он друг фермеров, привык получать полностью то, за что он платит деньги. Поэтому Маркэнд принялся за выполнение своей части обязательств, давая советы, исправляя фразы - и в то же время томясь желанием поговорить с дочерью банкира.

После ужина Януссен вышел. Маркэнд сидел один, покуда девушка убирала со стола.

- Присядьте со мной, выпьем по чашке кофе.

Она бросила на него взгляд, полный презрения и горечи, и вышла в кухню.

Поздно ночью в Картьере останавливался поезд, идущий на Сен-Поль. Этим поездом Маркэнд и решил ехать, несмотря на протесты Януссена. Он пошел в кухню попрощаться: обе женщины уже исчезли оттуда.