Роже Гар - Семья Тибо (Том 1)

Он улыбнулся безо всякой задней мысли, приветливо помахал фуражкой и двинулся к выходу.

Антуан был заинтересован. Одно мгновение он колебался.

- Вы меня здесь ждали?

- Да, сударь.

- Кто вас... - Антуан открыл дверь, которая вела на лестницу. Заходите сюда, не стойте на сквозняке. Кто вас сюда направил?

- Никто. - Рожица мальчугана прояснилась. - Я ведь вас хорошо знаю. Я служу в нотариальной конторе. Знаете, в глубине двора.

Антуан стоял около больного и машинально взял его за руку. Прикосновение к влажной ладони, к горячей руке всегда вызывало в нем невольное волнение.

- Где живут твои родители, малыш?

Младший перевел на старшего усталый взгляд:

- Робер!

- У нас нет родителей. - И после короткой паузы прибавил: - Мы живем на улице Вернейль.

- Ни отца, ни матери?

- Нет.

- А дед или бабушка?

- Никого нет.

Выражение лица у мальчика было совершенно серьезное, взгляд вполне искренний; никакого желания разжалобить или хотя бы заинтересовать, ни малейшего оттенка грусти. Зато удивление Антуана могло показаться ребяческим.

- Сколько тебе лет?

- Пятнадцать.

- А ему?

- Тринадцать с половиной.

"Черт бы их побрал! - подумал Антуан. - Уже без четверти час! Позвонить Филипу. Позавтракать. Зайти к отцу. И успеть вернуться в предместье Сент-Оноре до приема... Выбрали как раз подходящий денек!"

- Ну хорошо! - сказал он внезапно. - Пойдем, я посмотрю.

И чтобы не отвечать на радостный, но ничуть не удивленный взгляд Робера, прошел вперед, вынул ключ, открыл дверь своей квартиры в нижнем этаже и провел мальчиков через переднюю в кабинет.

В дверях кухни показался Леон.

- Леон, подождите подавать... А ты сними-ка все это, да поживее. Брат поможет тебе. Осторожнее... Так, подойди поближе.

Из-под белья, довольно чистого, показалась худенькая рука. Над самой кистью ясно выделялась поверхностная опухоль, под которой, по-видимому, уже скопился гной. Антуан, не думая больше о времени, положил палец на самый нарыв; затем двумя пальцами другой руки слегка надавил на край опухоли. Так: он ясно почувствовал, как под его указательным пальцем переместился гной.

- А здесь тебе больно?

Он ощупывает распухшую до локтя руку, затем плечо до воспаленных лимфатических узлов под мышкой.

- Немножко, - шепчет малыш, который выпрямился и замер, не спуская глаз со старшего брата.

- Наверное, больно, - замечает Антуан ворчливым тоном. - Но ты, я вижу, молодец.

Взор его впивается в затуманенный взор мальчика, - и этот контакт дает искру доверия, тонкий язычок пламени, который сперва точно колеблется, но затем сразу устремляется к Антуану. Только тогда он улыбается. Мальчик тотчас же опускает голову, но Антуан ласково треплет его по щеке и осторожно приподнимает еще слегка сопротивляющийся подбородок.

- Знаешь что? Мы сделаем небольшой разрез, и через полчаса тебе станет гораздо легче... Согласен?.. Иди за мной.

Малыш, уже покоренный, набравшись мужества, делает несколько шагов; но едва Антуан перестает смотреть на него, как решимость его слабеет; он оборачивается к брату, словно призывая на помощь:

- Робер!.. Ты тоже иди.

В соседней комнате - облицованные фаянсовой плиткой стены, автоклав, эмалированный стол под лампой с рефлектором, - можно было в случае надобности производить небольшие операции. Леон окрестил ее "лабораторией"; раньше тут была ванная. Прежнее помещение, которое Антуан занимал вместе с братом в отцовском доме, оказалось недостаточным, даже после того как Антуан остался в нем один. Благодаря счастливой случайности ему не так давно удалось снять квартиру из четырех комнат, тоже в нижнем этаже, смежную с его жильем, но в соседнем доме. Он перенес туда свой рабочий кабинет, спальню и оборудовал эту "лабораторию". Прежний его кабинет стал приемной для больных. Дверь, пробитая в общей стене, к которой с двух сторон прилегали прихожие, соединила обе квартиры в одну.

Через несколько минут опухоль была вскрыта.

- Потерпи еще немножко... Вот так... Еще минуту... Готово! - сказал наконец Антуан, отступая на шаг.

Но малыш, внезапно побледнев, в полуобморочном состоянии упал на вытянутые руки брата.

- Леон! - весело крикнул Антуан. - Дайте-ка этим молодцам каплю коньяку! - Он опустил два куска сахару в рюмку. - Погрызи. И ты тоже. - Он склонился к оперированному. - Не крепко?

- Вкусно.

- Дай руку. Да не бойся, я же сказал, что все кончено. Промыть и перевязать - это совсем не больно.

Телефонный звонок. Голос Леона в передней.