Борис Шахов - Черная шаль с красными цветами

На сходке в Изъядоре избрали в новый Совет пять человек. Попал в депутаты и Федор. И старого старосту - Дмитрия Яковлевича - тоже избрали: власть, она, конечно, новая, но знали мужики Дмитрия как рассудительного хозяина и справедливого заступника. Такого заботника и надо председателем. Так и порешили.

Затем Дмитрий Яковлевич, уже как новая власть, с представителем из волости объехали верхом на лошадях все деревни в округе и всюду, вот так же, избрали депутатов новой власти. По три депутата от Няшабожа, Горояга и Кероса, эти деревни были поболе прочих, от Шушуна - двое и из того самого Переволока, где жили семьи двух братьев,- старшего из них, Василь Дмитрича. Всего получилось восемнадцать депутатов, из них избрали исполком. Новым председателем дружно назвали Дмитрия Яковлевича, бывшего старосту. Тут же представитель из волости зачитал декрет Совета Народных Комиссаров и постановление из Усть-Сысольска об организации комбедов. Руководить местным комбедом определили Федора Туланова. Сказано было вслух такое: Федор - кронштадтский матрос, стало быть, классовое чутье у него обостренное. Человек он честный, не злой. Они все такие, Тулановы: зря других не обидят. Для такой ответственной должности - оченно нужные качества. Федор от неожиданности растерялся и начал было отказываться. Но его и слушать не стали.

- Послужи обчеству, Федор Михайлович.

- Тогда помощником мне прошу определить Васю Зильгана. Вася из бедняцкой семьи, политику Советов принимает близко к сердцу, и хоть язык у него бывает быстрее соображения, так это по молодости, это пройдет, а работать он будет с охотой.

Вася Зильган с радостью согласился. Кроме них в комбед назначили еще четырех человек, по одному из каждой деревни.

Комбед начал с того, что побывал в каждой избе и взял на учет приспевающий урожай. В деревне больших секретов нету, все деревенские знают приблизительно про богачество своего соседа…

Но Совету и комбеду надо было знать не с чужих слов, а со своих глаз определить, у кого чего можно взять, чтоб не разорительно, а кому сколько выдать - чтоб не протянули ноги до нового хлеба. Не об том разговор, чтобы вовсе своими хлебами обернуться, где уж там. Оно и в лучшие годы у большинства своего хлебушка на полгода хватало, не боле. А нынче… Кто вовсе без хлеба останется, что ж ему, при новой, народной-то власти - с голоду пухнуть? Для чего ж царя скидали? Правительство буржуев из Зимнего перли? Для того чтоб друг дружку в яму закапывать? Нет уж, давайте сразу определим: жить имеет право каждый. Это наипервое правило. А второе - подумать надо, как бы так сделать, чтобы хлеб у нас ежегодный получался, без осечек, и еще, конечно: чтоб никто не отлынивал от крестьянской потливой работы в надежде на даровой каравай…

Дело вроде простое и понятное, людей от голодухи поберечь, а как доходит до того, чтобы свой кусок другому отдать.- тут все и усложняется. Отдать-то я отдам, рассуждает каждый, а ну как самого прижмет? И кому тогда в ноженьки падать? Кто - выручит? Поэтому Федор решил начать собирать страховой хлебушек со своего дома. Твердо решил. Пускай все увидят, какой зачин сделали Тулановы, тогда и будет у него право от других требовать революционной сознательности.

- Батя,- сказал он во время ужина, при всей семье.- Надо бы, батя, начать нам с себя, чтоб не косились на нас, будто других обираем…

Отец долго не отзывался. И остальные - молчали, ожидая.

- Что же… считал-прикидывал и лишку хлеба у себя нашел?- пробурчал отец, не глядя на сына.

- Да что уж про лишку говорить,- усмехнулся Федор.- Сам знаю… Но по всей деревне только у пяти хозяев, Митрофана, Серафима, Ивана, Варука и у нас, не побило морозом. Что-то да уродилось. Я уж всяко думал… Ведь в одной деревне живем. Остальным-то как? У того же Васьки Зильгана ни зернышка. Так и станем глядеть, как люди вокруг пухнут?- Федор пристально смотрел на отца, не отводя глаз. Очень ему важно было сейчас, именно сейчас, не откладывая, получить батино согласие. Тогда, чуял он, и в дому сохранится прежнее уважение, мир да покой.

- Да я-то что… Мы с матерью пожили, годы уже не те, нам много не надо. Самим же вам, молодым… Я, Федя, так думаю: вот отделим на семена, а потом сами как хотите, так и решайте.

Втроем: Федор, Агния, Ульяна - считали, судили-рядили, прикидывали. Чесали затылки. Так и так выходило - не хватит на еду на год. Никак не хватит. А порешили все же едино: выделить комбеду два мешка ржи и три мешка ячменя. Чтоб перед людьми не стыдно - это важнее всего.