Альва Бесси - Антиамериканцы

Еще секунду солдат продолжал стоять, а затем повалился на спину. Когда перестали сыпаться земля и осколки камней, бойцы поднялись и бросились к нему. К ним присоединились маленький доктор и выбежавший из пещеры Буш. Лэнг, покачиваясь, поднялся и стал наблюдать за происходящим.

Бойцы окружили упавшего.

— Шальной снаряд, — сказал кто-то.

Доктор осмотрел солдата. Он осторожно повернул к себе его побелевшее лицо и перевел взгляд на руку, которой поддерживал его голову. Рука была в крови.

Взглянув на окружающих через толстые стекла очков, доктор не без удивления заметил:

— Осколки попали в затылок. Если бы он сидел, все обошлось бы хорошо… Кто-нибудь ранен?

Бойцы молчали. Доктор поднял с земли одеяло и прикрыл им убитого. Лэнг стоял не шевелясь.

— Унесите его и похороните, — приказал Буш, отходя в сторону. Двое связных подняли убитого и пошли вниз по тропинке. Вслед за ними отправились еще двое с лопатами. С другой стороны холма подошли санитары с раненым на одеяле и положили его на землю. За ними брел солдат в грязном, рваном комбинезоне. У него было страшное, как у мертвеца, и черное, словно у углекопа, лицо с блестящими выпученными глазами.

Буш шагнул к нему и спросил:

— В чем дело, Блау? — Только теперь Лэнг узнал в солдате Бена.

— Это Джо, — ответил тот, кивком головы указывая на раненого. — Там пока все в порядке. Вместо себя я оставил Арчи. Фашисты немного притихли.

— Да? — сказал Буш.

— Алло, Бен, — поздоровался Лэнг.

Бен взглянул на Лэнга и кивнул. Видимо, он все еще не пришел в себя настолько, чтобы узнать его. Они стояли около Джо Фабера, пока врач осматривал его.

— Миной, — сказал Бен.

Лэнг не хотел смотреть. «Все это во много раз страшнее того, что я когда-либо видел», — подумал он. Но тут же мысленно добавил: «Если они могут жить так, то хотя бы взглянуть-то ты можешь?» — И он заставил себя смотреть на окровавленные руки врача, двигавшиеся по изуродованному телу Фабера.

Джо находился в полном сознании. Он осмотрелся вокруг, отмахнулся от сигареты, предложенной Беном, и заметил Лэнга.

— Привет, писатель! — улыбнулся он.

— Алло, Джо, как дела?

— Пожалуй, вы все же сможете написать свою книгу, — сказал Фабер. — Отослали мой дневник?

— А как же. Из Парижа, — ответил Лэнг, почувствовав стыд.

Фабер взглянул на Буша:

— Извините, майор.

— За что, Джо? — спросил Буш.

— Я был не очень хорошим солдатом, Эд.

— Лучших я не знаю.

— Спасибо.

Фабер повернул голову, отыскивая Блау.

— Вот теперь-то, Бен, — заговорил он, не замечая, что обращается в действительности к Зэву, — ты можешь написать по адресу, который я дал тебе перед тем, как переправляться…

Он закашлялся, изо рта у него хлынула ярко-алая кровь и, стекая по подбородку, закапала на землю.

— Нет, нет! — крикнул Бен. Лэнг взглянул на него. По почерневшим щекам Блау бежали светлые ручейки слез. Он сунул в рот сигарету, которую все еще держал в руке, разжевал ее и выплюнул. Лэнг закурил другую и подал ему.

Только в эту минуту Бен, впервые взглянув на него, сказал:

— Алло, Зэв.

— До чего же тяжело все это, — вздохнул Лэнг, наблюдая, как двое бойцов уносят труп Фабера. Одновременно он услышал писк полевого телефона и слова Буша:

— Здесь пятьдесят восемь, Буш.

Внезапно Бен тяжело опустился на землю. Лэнг сел рядом с ним.

— Я едва двигаюсь, — проговорил Бен.

Лэнг промолчал: он не знал, что ответить. На мгновение у него возникло непреодолимое желание открыть Бену, что он передал записную книжку Фабера помощнику американского военного атташе, но ему вовремя удалось подавить в себе этот порыв.

Некоторое время Бен молча курил, затем повернулся к Лэнгу.

— Я рад, что ты отослал его дневник.

Лэнг покраснел, но Блау не заметил этого.

— Я слышал, ты побывал летом на территории Франко?

— Да.

— Позабавился?

— Нельзя сказать.

— Готов спорить, что у тебя масса интересных впечатлений.

— Очень много. Когда попадаешь туда, то сразу особой разницы не замечаешь. Но потом начинаешь ее ощущать.

— И что же ты заметил?

— Я был на обедне в Бургосском кафедральном соборе — оказался в церкви впервые за последние пятнадцать лет. Католическая церковь пользуется там большим почетом. Даже в Риме я не видел таких роскошных одеяний. На одном из митингов я встретил священника с револьвером поверх сутаны. Он заявил мне, что собственноручно расстрелял шестерых марксистов, и показал шесть за-рубок на рукоятке своего револьвера.