Альва Бесси - Антиамериканцы

— Правильно.

— Попрошу вас назвать фамилии этих коммунистов.

— Я возражаю против вопроса прокурора, — вмешался Сэм.

— Возражение отклоняется, — проговорил Айнхорн. — Я считаю, что правительство, пытаясь определить степень влияния коммунистов в интернациональных бригадах, вправе требовать ответа на этот вопрос.

— Я не могу ответить, — сказал Бен.

— Майор Буш был коммунистом? — спросил Биллингс.

— Этот вопрос следует адресовать не мне.

— А Джо Фабер, передавший записную книжку мистеру Лэнгу?

— Я бы хотел разъяснить, — обратился Бен к судье, — что защищаю здесь только себя и пытаюсь объяснить присяжным свои взгляды и свое поведение. Я не могу давать показания о лицах, не причастных к настоящему делу…

— Мистер Блау! — перебил Айнхорн. — Я вынужден обрисовать вам ваше положение. Согласившись давать показания, вы тем самым обязались правдиво отвечать на все вопросы представителей обвинения и защиты. Я уже подтвердил, что вопрос мистера Биллингса является вполне уместным.

— Прошу вашу честь обязать подсудимого отвечать на мои вопросы, — потребовал Биллингс.

— Я не осведомитель, — отрезал Бен.

— Мистер Блау, — заявил Биллингс, — осведомитель — это обычно член преступной организации, который помогает силам закона и порядка в задержании других преступников. Но вы же утверждаете, что ваша организация так же невинна, как организация американских бойскаутов!

— Я придерживаюсь другого определения слова «осведомитель», — ответил Бен.

— Однако вы не видите ничего преступного — в том, что состоите в коммунистической партии, правильно?

— Совершенно верно! — решительно подтвердил Бен.

— Вы показывали, что не считаете партию преступной заговорщической организацией, — это тоже правильно?

— Да.

— Вы сказали, что гордитесь своей принадлежностью к партии. А другие коммунисты? Они стыдятся этого?

— Ваша честь! — снова вмешался Сэм. — Я возражаю против подобного неуместного допроса, поскольку он ведется с единственной целью — скомпрометировать моего подзащитного и настроить против него присяжных.

— Возражение отклоняется. Предлагаю обвиняемому ответить на вопрос прокурора.

— Господин судья, — сказал Бен, — я могу говорить только о себе. Мне кажется, было бы подло называть других людей, зная, что это угрожает им, особенно при новом повороте событий, о котором я только что узнал, всевозможными преследованиями: их уволят с работы, постараются возбудить против них общественное мнение и даже, возможно, привлекут к уголовной ответственности.

— По-вашему подло помогать силам закона и порядка? — опросил Биллингс.

— Я уже заявил, что не согласен с вашим определением слова «осведомитель», — резко возразил Бен.

— Мистер Блау, — обратился к нему судья Айнхорн. — Напоминаю, что вы обязаны ответить на вопрос прокурора. Я понимаю, вам претит назвать имена людей, которые, возможно, ни в чем предосудительном не замешаны, но если вы откажетесь отвечать, я буду вынужден арестовать вас за неуважение к суду.

— Прошу прощения, — проговорил Бен после некоторой паузы, — я не хочу проявлять неуважение к суду, но вместе с тем не могу нарушить один из основных, с моей точки зрения, американских принципов, известных каждому ребенку с пеленок, — не доносить на других ради того, чтобы выгородить себя.

— Вы отказываетесь отвечать? — спросил Биллингс.

— Отказываюсь.

— Мистер Блау, — заметил судья, — еще раз предлагаю вам ответить на поставленный вопрос. В противном случае я арестую вас.

Бен посмотрел на присутствующих. Он увидел Энн Лэнг, ее сосредоточенное, напряженное лицо, потом его взгляд остановился на Сью Менкен, сидевшей в первом ряду. Глаза Сью были широко раскрыты, она держала руку над перилами, сложив кольцом указательный и большой пальцы. [135] Знак одобрения у американцев. — Прим. ред.

Бен глубоко вздохнул. Он чувствовал себя словно перед боем.

— Я горжусь своей принадлежностью к коммунистической партии, — медленно начал он. — Уверен, что такую же гордость испытывают все американские коммунисты. В течение последних девяти лет не было ни одного дня, когда бы я сомневался в правильности своих убеждений. Хочу подчеркнуть, что я не воображаю себя ни великомучеником, ни актером на театральных подмостках.

Но ведь не секрет, что быть коммунистом в наше время не только предосудительно, но и опасно. Если бы в Соединенных. Штатах не свирепствовала безудержная антикоммунистическая истерия, если бы у нас не нашла такого распространения придуманная Гитлером и завезенная к нам ложь о коммунистах, я уверен, что любой американский коммунист с такой же гордостью, как и я, открыто заявил бы, что…