Альва Бесси - Антиамериканцы

— Только поэтому ты и отказываешься?

— Не знаю, как лучше объяснить.

— Слишком долго я страдал от раздвоения личности, слишком долго боролся с собой. Вот почему у нас с Эллен ничего не получилось. Это состояние продолжалось у меня и на войне, но теперь оно начинает проходить.

— Вот об этом я и говорю.

— А что здесь плохого? — спросил Бен в то время, как официант ставил на стол коктейль. — Ответь мне сейчас, пока окончательно не запуталась.

Бен снова взял Сью за руку, и на этот раз она не отняла ее.

— Ты ведешь большую работу для комитета, — заметил он.

— Я никак не могу уследить за ходом твоих мыслей, — пожаловалась Сью. — Ты то и дело перескакиваешь с одной темы на другую, говоришь то об одном, то о другом. Ну, а для комитета я не сделала ничего особенного. Всю работу ведут ветераны, редакция газеты «Дейли уоркер» и партия. Тебе могут показаться глупыми мои слова, но как бы я ни старалась выглядеть интеллигентной, у меня ничего не получается. Я как была простой работницей, так и останусь.

— Вот теперь я не понимаю тебя.

— Ты как ртуть, которая то распадается на массу капелек, то мгновенно сливается в очаровательный блестящий шарик.

— Нелепый образ!

— Можно залюбоваться тобой, когда ты сидишь на скамье подсудимых: там ты — одно целое. Но в другие минуты ты пугаешь меня. Мне нужен самый обычный человек, а не два в одном лице и уж, конечно, не полдюжины, как в тебе. С одной стороны, ты гоняешься за женщинами, словно Фрэнсис Лэнг, с другой — ты все же хороший человек и принадлежишь нам.

— Надеюсь.

— Но можешь ты дать гарантию, что таким хорошим и останешься? — с улыбкой спросила Сью.

— Разумеется, — заверил ее Бен, — меня вовсе не прельщают лавры бабника, да и денег у меня нет для подобных занятий. Я не собираюсь перевоспитываться, не стремлюсь стать великим писателем, я буду отдавать все свои силы нашему делу. А это значит, что я не могу дать никакой гарантии как мужчина, как муж, как отец твоих детей. Ты удовлетворена?

— Вот теперь я снова начинаю понимать тебя!

— Ну, так как же? — спросил Бен, шутливо напуская на себя сердитый вид. — Принимаешь ты мое предложение или отвергаешь?

— Какой же ты романтик, Бен! — с улыбкой ответила Сью, и он прочитал в ее улыбке ответ, которого ждал.

Когда Бен и Сью шли назад к зданию суда, разносчики газет выкрикивали заголовки экстренных выпусков, но они были так счастливы, что ничего не слышали.

Биллингс был очень мрачен, когда возобновил допрос.

— Мне хотелось бы попросить вашу честь, — обратился он к судье, — предложить подсудимому приберечь его шуточки для заметок, которые он пишет в «Дейли уоркер».

— Но ведь вы сами, мистер Биллингс, попросили подсудимого проиллюстрировать ответ на ваш вопрос о дисциплине, — ответил Айнхорн.

Биллингс покраснел и повернулся к Бену.

— Итак, мистер Блау, вы показали, что до поездки в Испанию не состояли в коммунистической партии, так?

— Да. Я вступил в партию в 1939 году.

— Среди личного состава бригады были коммунисты?

— И я и свидетели защиты уже говорили об этом.

— Вы состояли членом коммунистической партии, находясь в армии Соединенных Штатов?

— Нет. Партия считала, что коммунисты, находящиеся в армии, не должны поддерживать связь с ее организациями.

— И вы беспрекословно подчинились этому приказу?

— Я полностью разделяю политику партии. Это не был приказ. Если бы партия сочла нужным, чтобы я оставался коммунистом, вы бы усмотрели в этом конспирацию.

— Подсудимый, вы отдаете себе отчет, что допрос веду я, а не вы? — спросил Биллингс.

— Я предлагаю подсудимому отвечать только на поставленные вопросы и не делать никому не нужных заявлений, — проговорил Айнхорн.

— Если угодно суду, я могу подтвердить, что мистер Блау просто хотел дать исчерпывающий ответ, — вмешался Табачник.

— Я не могу согласиться с вами, господин адвокат, — возразил судья.

— Почему партия стояла на этой точке зрения и почему вы согласились, что не должны поддерживать с ней связь, пока находитесь в армии?

— Потому, что моя партия (могу вас заверить, мистер Биллингс, что в отличие от всех буржуазных партий она действительно состоит из массы рядовых членов, а не представляет собой группу политиканов, сидящих в наполненной табачным дымом комнате и отдающих приказы), потому, что моя партия всеми силами стремилась помочь успешному ведению войны и не хотела допустить ни малейших политических разногласий в рядах армии. Кстати, испанская компартия придерживалась такой же тактики.