Валентина Немова - Изъято при обыске

А был кошмар! С каждым месяцем беременности мой вес делался все меньше и меньше, пока не "достиг" 45 кг. Врачи говорили: "Угрожающая худоба. "

Но я пропускала мимо ушей все их предостережения. Я была к ним абсолютно глуха. Точно помешалась от счастья, что во мне зародилось еще одно живое существо. Превратилась в какое-то неразумное животное, ничего вообще не понимающее, кроме одного: у меня родится дочка и я назову ее своим любимым именем " Юлька". Теперь-то, — твердила я, — будет у меня живая Юлька, а не только на бумаге…

О муже я вообще уже не думала. Что он там выкинул, какой — такой номер? Имеет ли все это значение теперь, если я скоро стану Юлькиной матерью, а он — отцом?!

Чтобы не умереть с голоду, кое-что я все же ела, в основном картошку и хлеб. К концу беременности начала стремительно набирать вес. Решила: поправляюсь. Позже выяснилось: не полнота это, отечность…

До чего не хочется мне писать об этих страшных днях в моей жизни. Я старалась ничего не запоминать, никаких деталей, чтобы потом от одних воспоминаний не сойти с ума. У меня и без того уже было что вспомнить тяжелого…

Бессонница, головные боли такие сильные, что я от них теряла сознание. Не могла выносить никакого света, ни дневного, ни электрического. Окна комнаты, где я лежала, были тщательно занавешены, чтобы ни один луч солнца не проникал ко мне. Звуков тоже не терпела никаких. Детские крики, доносившиеся с улицы, приводили меня в ярость, так как не могла же я от них ничем отгородиться. И на улицу выйти не могла, чтобы разогнать играющую во дворе ребятню…

Боль была постоянная, но когда ребенок шевелился во мне, будто молния ударяла мне в голову, и я теряла слух и дар речи. Родители в этих случаях бежали вызывать "скорую помощь". Меня возили то в больницу, в предродовое отделение, то назад, домой. Живота своего большого носить я была не в состоянии. Поэтому меня самое носили: в больнице на носилках, дома отец, как маленькую, на руках…

Вся беда была в том, что схватки у меня начались раньше времени и длились в течение 17 суток. Делали мне обезболивающие уколы, вводили наркотики, от которых я впадала в забытье или спала. Какие-то видела чудные сны, должно быть, под впечатлением недавно прочитанного рассказа Хемингуэия "Старик и море".

Море, как наяву, огромное, голубое, прекрасное, волнующееся и успокаивающее…

Рожала я в беспамятстве. Время от времени сознание возвращалось ко мне. Благодаря этому что-то запомнилось.

Лежу на столе. В комнате, кроме меня, никого. Сумрак. Боль в голове адская. Такая сильная, что если бы нащупала рукой острый предмет, непременно перерезала бы себе горло и едва ли почувствовала бы другую боль. Два месяца допросов — пустяк, ерунда по сравнениями с такими страданиями. Но ведь именно после этой "ерунды", вымогавшей меня, и произошел этот нервный срыв.

Беременность и роды выявили все нарушения в организме, которые были следствием недавнего насилия над личностью.

Как выяснилось, сумели все же власти (почти удалось им это) снять с меня голову — "не большой горой, а соломинкой", моим собственным, еще не родившимся ребенком, отнявшим последние силы у меня: и физические, и нервные, и психические…

И что же — это все со мной не какая-нибудь, а советская власть творила? Можно ли ее после этого так назвать? А если подобное делается ей в обход, значит, это и не власть вовсе, а ширма, за которой прячутся обманщики, грабители, кровопийцы!

Советы, коммунизм, бесклассовое общество — красивые слова. Как жаль с ними расставаться! Но посмотрите, что кроется за ними, и найдите мужество в себе отречься от иллюзий.

Хочешь жить — молчи. Или говори то, что тебе сверху продиктуют. Хвали тех, кто на высоте, ругай, кого они хают. Лучше всего не думать вообще. Будешь думать — проговоришься. Или запишешь мнения свои. Близкий человек донесет, чтобы добиться подачки. Мы придем, найдем запрещенные мысли. И голова с плеч. Такова система. Не думай, если хочешь, чтобы тебе было хорошо. Но как остаться человеком, если перестать думать? И будет ли хорошо тебе, если ты, в угоду хищникам, превратишься в безмозглую скотину?..

Живой осталась я, в одиночку схватившись с этими бандитами, лишь чудом.

— Вот так-то, — скажете вы мне, — лезть женщине в политику…

— И слава богу, что женщина, — отвечу я вам. — Мужчина, чуть что, тянется за рюмкой. Печально, но факт. Дети, которых рожает ему жена, не удерживают его, когда он катится вниз по наклонной плоскости. А когда сама родишь ребенка, да еще в таких муках…