Валентина Немова - Лишний вес

И живет себе делец этот до сей поры неразоблаченный, получая за взятки почетные звания. До сих пор решает, кому быть в союзе, кому… сидеть в тюрьме…

Таких как он, среди писателей немало, наверное. В те времена занимались они позорными делами тайком. А теперь, как видно, уже не скрывают свою деятельность. Ведь деньги в наши дни решают всё: в институте принимают без вступительных экзаменов тех, кто хорошо заплатит. Преподаватели принимают от студентов курсовые работы, выполненные посторонними людьми опять же за деньги. Дипломы продаются тем, кто никогда не посещал лекций в институтах. Оказывается, что и академиком можно стать, никогда не читав лекции в вузах. Были бы деньги, и неважно, где эти деньги добыты…

Никто как будто не понимает, что такие порядки не принесут пользу стране: ни в области техники, ни в науке. Хуже всего обстоят дела в области литературного творчества. Уже руководство союза писателей обращает наше внимание, что литература русская приходит в упадок. А что придет ей на смену, когда она сойдет на нет? Конечно, телевидение. А что такое телевидение? Тот, кто его изобрел, Зворыкин, однажды, выступая в какой-то передаче, сказал: "Я изобретал чудо, а изобрел чудовище". И это чудовище, скажу я от себя, воспитывает нашу молодежь.

И как мы можем с такими вещами мириться? Неужели допустим, чтобы телевидение окончательно вытеснило художественную литературу? А как ее сберечь? Надо думать об этом, пока не поздно.

P.S. Что касается Нины, нужно добавить еще вот что: в течение многих лет пользуясь ее гостеприимством, ни разу не удосужился этот человек предложить ей приехать в Москву и погостить у него. Одной или с мужем. Еще о ее внешности: в ранней молодости не отличалась она особой красотой. Девчонка как девчонка. Одевалась бедно, была очень скромна и незаметна. Выйдя замуж, расцвела, превратилась в настоящую красавицу. Встретившись с ней, уже замужней, развратник этот "отпустил" в ее адрес такой комплимент: "Слушай, Нина, ты стала настоящей красоткой". Если бы муж Нины услышал сказанное Чижовкиным, он бы его поколотил. Был Василий лет на десять моложе Чижовкина, крупный, физически сильный мужчина, очень любил жену, с нетерпением ждал, когда она официально будет называться писателем. Но не дождался, умер раньше, чем Чижовкин исполнил свое обещание дать ей рекомендацию для вступления в союз. Натерпелась женщина от него не меньше, чем я. Когда мы встречаемся с нею, разговор у нас заходит о нем. И говорит о нем Нина с такой неприязнью и осуждением. Но писать об этом своем мучителе не собирается. Пишу я. Она это знает, и он, вероятно, тоже. И будет стараться воспрепятствовать выходу в свет этой книги. Но сдаваться я не собираюсь. У него, понятно, большие связи и возможности. Но не всесилен же он.

Приложение к роману.

Людмила Татьяничева (фамилия настоящая)

Детство и юность поэтессы прошли в г. Свердловске. После окончания школы она работала токарем на заводе и одновременно училась на вечернем рабфаке. В 1934 году переехала в Магнитогорск, где работала десять лет в газете "Магнитогорский рабочий". Окончила литературный институт имени Горького. Первый сборник стихов Людмилы Константиновны вышел в 1944 году. После этого книги выходили в Челябинске, Свердловске, Москве. Часто публиковалась в газетах, в журналах. Издала более двадцати книг. Писала о любви, о природе. Активно участвовала в общественной жизни. Кандидат в члены обкома КПСС и член Правления союза писателей РСФСР. Была депутатом Челябинского городского Совета Депутатов. Награждена двумя орденами "Знак Почета".

У каждого в сердце Ленин

Один ворочает рудами,

Другой окрылен стратосферою

Третий крутыми маршрутами

Ведет в поход пионерию.

Гляжу на людские лица

Краснознаменной державы

У каждого в сердце — Ленин

Каждый Отчизне верен.

О необычном

Театр на площади станичной.

В тайге электропровода…

Нам это кажется обычным

И неприметным иногда.

Мы очень быстро привыкаем

К тому, что создал наш народ.

Уже и спутники включаем

В свой повседневный обиход…

Да, мы считаем делом личным,

Чтоб становилось навсегда

Необычайное обычным,

Как хлеб, как воздух, как вода.

* * *

И в самом обычном наряде

Мила, ты, отчизна, до слез.

К лицу тебе русые пряди

Твоих ненаглядных берез.

К лицу тебе снег твой алмазный,

Твой каждый ромашковый лог.

А как молодит тебя красный

Октябрьского знамени шелк!