Айн Рэнд - Мы живые

– Лео, не будем обсуждать его, хорошо?

– Ты по прежнему его любишь?

– Какая тебе – сейчас – разница?

– Абсолютно никакой. Я даже не буду тебя спрашивать, любила ли ты когда-нибудь меня или нет. Это мне тоже безразлично. Было бы даже лучше, если нет. Легче будет в будущем.

– Ты говоришь о будущем, Лео?

– Каким же ты хотела его видеть?

– Я…

– Догадываюсь. Получив уважаемую должность в советском учреждении и зачахнув над примусом и продовольственными карточками, сохранить непорочность духа, души и чести – всего того, что никогда не существовало и не должно существовать, а если и существовало бы, то заслуживало бы самых чудовищных проклятий. С меня довольно. Все не так уж безысходно. Я буду пить шампанское, есть белый хлеб, носить шелковые рубашки и разъезжать в лимузинах, и мне не придется ни о чем беспокоиться. Да здравствует диктатура пролетариата!

– Лео… что ты собираешься делать?

– Я ухожу.

– Куда?

– Сядь.

Лео сел за стол. Взгляд Киры задержался на покоящейся в свете лампы его удивительно белой руке, голубые вены которой казались безжизненными. Кира села рядом, лицо ее ничего не выражало, глаза были полуприкрыты. Лео заметил сухие иголочки ее ресниц.

– Гражданин Морозов, – начал он, – уехал из города.

– Ну и что?

– Он не хотел, чтобы копались в его связях, и поэтому расстался с Тоней, оставив ей приличную сумму денег. Она собирается на Кавказ немного отдохнуть и зовет меня с собой. Я принял ее предложение. Лев Коваленский – великий альфонс СССР!

– Лео!

Кира стояла перед ним, и в глазах ее он увидел такой неподдельный и ничем не прикрытый ужас, что предполагаемый смех застрял у него в горле.

– Лео… только не это!

– Она старая сука. Я знаю. Но все же мне так нравится больше. У нее есть деньги, и она меня хочет. Обычная сделка.

– Лео… ты… ты…

– Называй меня как хочешь. Мои собственные определения все равно будут точнее.

Лео, увидев, что Кира, неестественно отведя руки, попыталась нащупать ими позади себя опору, вскочив, поинтересовался:

– Надеюсь, ты не будешь падать сейчас в обморок?

– Конечно, нет, – съежившись, успокоила его Кира. – Садись, все в порядке…

Устроившись на краю стола, крепко вцепившись в него руками, она посмотрела на Лео, но тут же отвернулась, не выдержав мертвецкой холодности его глаз.

– Лео, – прошептала она, – если бы тебя убили в застенках ГПУ или ты продал бы себя какой-нибудь прекрасной молодой иностранке и…

– Я пока не могу продаться прекрасной молодой женщине. Через год, может быть, у меня это и получится.

Лео встал и улыбнулся мягкой, безразличной улыбкой.

– Знаешь, не тебе давать мне нравственные наставления. Ну а коли мы оба – одного поля ягоды, не могла бы ты мне сказать, почему, встречаясь с ним, ты не бросила меня? Тебе просто нравилось спать со мной, как всем прочим женщинам? Или ты находила удачным сочетание моих денег и его положения?

Гордо и уверенно поднявшись, Кира спросила:

– Лео, когда ты объявил ей о своем согласии сопровождать ее?

– Три дня назад.

– До того, как ты узнал о нас с Андреем?

– Да.

– Когда ты еще думал, что я тебя люблю?

– Да.

– И тебе было все равно?

– Да.

– Если бы Серов не пришел сегодня, ты бы все равно поехал с ней?

– Да. Только тогда передо мной стояла бы проблема, как сообщить тебе обо всем. Он освободил меня от этого. Вот поэтому-то я и был рад услышанному. Теперь мы можем проститься друг с другом без всяких ненужных сцен.

– Лео, пожалуйста, выслушай меня внимательно. Это очень важно… Сделай мне одолжение и ответь честно на один вопрос: если бы ты вдруг узнал – не имеет значения как, – но, если бы ты узнал, что я люблю и любила тебя и все эти годы была предана тебе, – ты бы все равно уехал с ней?

– Да.

– А… если бы тебе пришлось остаться со мной? Если бы ты узнал что-то такое, что заставило бы тебя остаться… и продолжать бороться – ты бы попробовал еще раз?

– Если бы я был вынужден – ну, кто знает? Я бы мог повторить поступок другого твоего любовника. Это тоже выход из положения.

– Понятно.

– Почему ты спрашиваешь об этом? Что может обязать меня?

Подняв голову и смахнув с бледного лба волосы, она посмотрела ему прямо в глаза и спокойным голосом, шевеля одними губами, ответила:

– Ничего, Лео.

Он снова сел и пожал плечами.

– Так-то вот. Я все еще считаю тебя чудесной женщиной. Я боялся истерики и шума. Но все закончилось как нельзя лучше… Через три дня я уезжаю. Пока я могу выехать из квартиры, если ты хочешь.