Айн Рэнд - Мы живые

Потом, она думала с холодным интересом о том другом человеке, который где-то ждал ее. Но она знала, что должна увидеть Андрея. Однажды вечером она надела свое красное платье и сказала Лео, что обещала зайти к своим родителям.

– Можно мне пойти с тобой? – спросил он. – Я не видел их с тех пор, как вернулся, и должен повидать их.

– Нет, не в этот раз, Лео, – ответила она спокойно. – Я бы не хотела этого. Мама… так изменилась… я знаю, вы не поладите с ней.

– Тебе нужно именно сегодня идти, Кира? Я ненавижу, когда ты уходишь и оставляешь меня одного. Я так долго был без тебя.

– Я обещала им, что приду сегодня вечером. Я не пробуду там долго. Я скоро вернусь.

Она надевала пальто, когда в дверь позвонили.

Мариша пошла открывать дверь, и они услышали голос Галины Петровны, мощной волной доносящийся до их комнаты:

– Что ж, я рада, что они дома. Я вот подумала, если они навещают других людей и забывают собственных родителей и…

Галина Петровна вошла первой; Лидия шла следом; Александр Дмитриевич шаркал вслед за ними.

– Лео, дорогой мой мальчик! – Галина Петровна кинулась к нему и расцеловала его в обе щеки. – Я так рада тебя видеть! Добро пожаловать назад в Ленинград.

Лидия слабо пожала им руки; она сняла свою старую шляпку, тяжело села и стала возиться со шпильками в волосах: длинная прядь волос выбилась из небрежно скрученного завитка на затылке. Она была бледной и ненакрашенной; ее нос блестел, она скорбно уставилась в пол.

Александр Дмитриевич пробормотал:

– Я рад, что ты здоров, мой мальчик, – и неуверенно похлопал Лео по плечу с робким, испуганным выражением, какое бывает у животного, знающего, что его сейчас побьют.

Кира спокойно посмотрела на них и сказала с холодной уверенностью:

– Почему вы пришли? Я как раз собиралась идти к вам, как и обещала.

– Как ты… – стала говорить Галина Петровна, но Кира прервала ее:

– Ну, раз уж вы здесь, то раздевайтесь.

– Я так счастлива, что ты снова здоров, Лео, – сказала Галина Петровна. – Ты мне как сын родной. Ты для меня настоящий сын. Все остальное – буржуазные предрассудки.

– Мама! – слабо запротестовала Лидия.

Галина Петровна расположилась в удобном кресле. Александр Дмитриевич, как бы извиняясь, сел на краешек стула у двери.

– Спасибо, что пришли, – любезно улыбнулся Лео. – Единственной причиной того, что я не зашел к вам, является…

– Кира, – докончила за него Галина Петровна. – Знаешь ли ты, что за все время, пока тебя не было, мы видели ее не более, чем три раза?

– У меня для тебя есть письмо, Кира, – вдруг сказала Лидия.

– Письмо? – Голос Киры слегка задрожал. На конверте не было обратного адреса, но Кира узнала почерк. Она равнодушно кинула письмо на стол.

– Разве ты не хочешь прочитать его? – спросил Лео.

– Спешить некуда, – ответила она резко. – Ничего важного.

– Ну, Лео? – голос Галины Петровны грохотал; ее голос стал громче, чище. – Какие у тебя планы на эту зиму? Ведь такой интересный год наступает! Столько возможностей, особенно для молодежи.

– Так много… чего? – спросил Лео.

– Такое широкое поле деятельности! Это не то, что в умирающих, загнивающих городах Европы, где люди работают, как рабы, за жалкие гроши и влачат жалкое существование. Здесь каждый из нас имеет возможность быть полезным, творческим членом огромной общности. Здесь работа человека – не ничтожная попытка утолить свой голод, а вклад в гигантскую стройку будущего человечества.

– Мама, – спросила Кира, – кто написал это все для тебя?

– Послушай, Кира, – Галина Петровна распрямила плечи, – ты не только ведешь себя нагло со своей матерью, но и оказываешь плохое влияние на будущее Лео.

– Я бы не стал волноваться из-за этого, Галина Петровна, – сказал Лео.

– И конечно, Лео, я надеюсь, что ты достаточно современен, чтобы вычеркнуть все те предрассудки, которыми мы все наделены. Мы должны признать, что советская власть – единственная прогрессивная власть в мире. Она находит применение всем человеческим ресурсам. Даже такой старый человек, как я, которая всю жизнь была бесполезной для общества, может найти свое призвание. А уж такие молодые люди, как вы…

– Где вы работаете, Галина Петровна? – спросил Лео.

– О, а вы не знаете? Я преподаю в трудовой школе – раньше это называли средней школой, знаете ли. Шитье и вышивание. Мы все осознаем, что такой практический предмет, как шитье, – намного важнее для наших маленьких будущих граждан, чем такой бесполезный мертвый предмет, как, например, латинский язык, который преподавали в наше буржуазное время. А наши методы? Да мы ушли на столетия вперед от Европы. Например, рассмотрим комплексный метод, который мы…