Джоан Линдсей: Пикник у Висячей скалы

— Гора идёт к Магомету. Висячая скала идёт к мистеру Хасси, — улыбнулась ему своеобразная воспитательница.

Значение этой кривой улыбки показалось мистеру Хасси ещё более непонятным, чем только что сказанные слова. Мадмуазель, поймав его взгляд, едва сдержалась чтобы не подмигнуть растерявшемуся бедняге. Несчастная Грета с каждым днём становилась всё эксцентричней!

Экипаж резко повернул вправо и ускорился. С переднего сидения прогудел полный здравомыслия голос:

— Полагаю, леди уже с удовольствием пообедают. И я, пожалуй, тоже не откажусь от вашего знаменитого пирога с курицей.

Девочки снова защебетали и Эдит была не единственной кого не покидали мысли о пироге с курицей. При очередном виде на скалу, которая то появлялась, то исчезала с каждым поворотом дороги, из створок повозки выглядывали заинтересованные головки; порой дорога проходила возле скалы так близко, что три девочки на козлах могли разглядеть вблизи вершины два огромных висячих валуна, порой почти полностью закрываемых кустарниками и высокими лесными деревьями.

На так называемую «Поляну для пикников» у подножия Висячей скалы можно было попасть через осевшие деревянные ворота, которые сейчас были закрыты. Миранда, как опытный открыватель ворот в своём родовом поместье, не ожидая просьбы, молча спустилась с козел и начала со знанием дела управляться с перекошенной деревянной защёлкой. Мистер Хасси наблюдал за ней с восхищением, отметив уверенные движения тонких рук и ту ловкость с которой она придерживала бедром тяжелые створки ворот. Как только калитку с ржавыми петлями открыли достаточно широко, чтобы туда спокойно въехал экипаж, из нависающего дерева с криками вылетела стая попугаев. Размахивая крыльями, они неслись над залитой солнцем зеленью в сторону горы Маседон, удаляясь на юг голубыми и зелёными пятнышками.

— Давай-ка, Моряк… Полегче, Герцогиня… Что творишь, Бельмонте? Чудеса, мисс Миранда, можно подумать они никогда не видели этих треклятых попугаев.

Так, в отличном расположении духа, мистер Хасси правил пятью гнедыми, ведя их из надёжного настоящего в неизвестное будущее, с той же весёлой уверенностью, с которой он управлялся у узких ворот извозчьего двора Маседон и у себя на заднем дворе.

Обустройство человеком природы на «Поляне для пикников» заключалось в нескольких кругах плоских камней для костра и деревянной уборной в виде японской пагоды. Под конец лета речка вяло текла сквозь длинную сухую траву, иногда почти исчезая и напоминая обмелевший ручей.

Обед накрыли на нескольких расстеленных рядом белых скатертях, затенённых от палящего солнца тремя раскидистыми эвкалиптами. В добавок к пирогу с курицей, белому бисквиту, желе и тепловатым бананам, без которых не обходится ни один австралийский пикник, кухарка также приготовила красивый покрытый глазурью торт в форме сердца, для которого Том услужливо вырезал жестяную форму. Мистер Хасси вскипятил два огромных котелка чая на огне, разведённом на коре и листьях, и с наслаждением покуривал трубку в тени экипажа, откуда мог приглядывать за привязанными неподалёку лошадьми.

Единственными другими посетителями «Поляны для пикников» была группа из трёх или четырёх человек, расположившаяся на некотором расстоянии под акациями с другой стороны речки, где большой гнедой жеребец и белый арабский пони жевали из двух мешков с сеном рядом с открытым экипажем.

— Как здесь ужасно тихо, — заметила Эдит, щедро добавляя себе в чай сливок. — Представить не могу, что кто-то сам захочет жить в деревне. Если только не из жуткой бедности.

— Думай все так в Австралии, ты бы сейчас не объедалась этими жирными сливками, — подчёркнутым тоном отозвалась Мэрион.

— Кроме тех людей с экипажем, должно быть мы единственные живые существа во всём белом свете, — сказала Эдит, с лёгкостью отбросив всех представителей животного царства.

Залитые солнцем холмы и тенистый лес, которые казались Эдит такими тихими и неподвижными, на самом деле переполнялись неслышными шорохами, щебетаньем, потрескиванием и шелестом лёгких невидимых крыльев. Под солнечными лучами светились и подрагивали листья, цветы и травы; меж расступившихся теней облаков виднелись танцующие над водой золотые пылинки, по которой скользили и прыгали жуки-плавунцы. На траве и камнях усердные муравьи преодолевали миниатюрную песчаную Сахару и травяные джунгли, занятые нескончаемым делом сбора и хранения пищи. Здесь, меж гороподобных людей были разбросаны ниспосланные небесами крошки, семена тмина, кусочки засахаренного имбиря — странной и экзотичной, но наверняка съедобной добычи. Батальон из сахарных муравьёв, почти вдвое согбенных от стараний, с трудом тащил кусочек сахарной глазури от пирога в сторону одной из подземных кладовых, что опасно расположилась в нескольких сантиметрах от прислонившейся к скале светлой головки Бланш. Ящерицы грелись на раскалённых от солнца камнях, неуклюжий жук-броненосец, перевернувшись на сухой листве, беспомощно лежал на спине; белые толстые опарыши и плоские серые мокрицы предпочитали промозглую безопасность под слоями гниющей коры. Неподвижные змеи, свернувшись кольцом в своих укромных норах, ожидали сумеречного часа, когда можно выползти из полых брёвен, чтобы попить воды из ручья, пока, затаившись глубоко в кустарниках, птицы будут ждать наступления тёплого дня, чтобы уйти незамеченными…