Фрэнк Йерби - Изгнанник из Спарты

- О Эрос, спаси нас! - воскликнула маленькая гетера.

Когда Орхомен и Таргелия покинули комнату, маленькая гетера по имени Феорис - ей исполнилось лишь пятнадцать лет - подошла и села к Аристону на колени. Потом начала его целовать. Очень умело.

Аристон отстранил ее.

- Не надо.

Она удивленно подняла на него глаза.

- Почему?

- Не знаю. Наверное, я не в настроении. Но ты не волнуйся. Я тебе все равно заплачу.

Девушка посмотрела на него с некоторой тревогой.

- Милый, может, ты не по этой части? Аристон улыбнулся, нисколько не смутившись.

- Вовсе нет, - сказал он.

- Тогда докажи!

- Если б я не интересовался женщинами, то не пришел бы к тебе. А будь я не уверен в своей мужественности, то тогда бы наверняка старался доказать и тебе и себе... Но я не страдаю ни тем, ни другим. А значит, нет нужды и доказывать. Мне просто скучно, Феорис. И немножко грустно. Ты не можешь мне дать то, что я ищу...

Она произнесла короткое, очень выразительное аттическое ругательство.

Он усмехнулся.

- Извини. Я не хотел тебя обидеть. Ты красивая девушка, Феорис. Клянусь Афродитой! Просто...

- Что просто, калон?

- Я не думаю, что мне нужна красота...

- Тогда что же тебе нужно, во имя черного Аида? - воскликнула Феорис. Аристон улыбнулся.

- Можешь назвать это любовью, - сказал он. - Мне нужно то, что не выставляется на продажу. Любовь нельзя купить или подделать. Она бесценна... если ее удается найти. Да, если когда-нибудь удается.

Девушка продолжала смотреть на него испытующим взором.

- Милый, ты что, хочешь сказать, тебя никто никогда не любил?

Он покачал головой:

- Любили. Однажды.

- А что с ней стряслось?

- Она умерла. Хотя нет... Ее убили.

- Из-за... тебя?

- Из-за меня.

- Расскажи мне.

- Нет, - отрезал Аристон.

- О! - прошептала Феорис. - И с тех пор ты все время ищешь...

- Нет. С тех пор я никого и ничего не ищу. Кроме разве что паромщика и Черной Реки. Я спускался к ней однажды... туда, в Тартар. Но за мной пришел мой отец и привел обратно. Я помню, как она стояла на коленях между Аидом и Персефоной и плакала, простирая ко мне руки. Но во мне слишком много жизненной силы. Я не смог умереть. Хотел, но не смог.

- Милый, тебе никогда не говорили, что ты немножко сумасшедший?

Аристон ласково улыбнулся:

- Только немножко, Феорис?

- Да нет. Ты безумнее самых безумных мечтателей. Но это безумие какое-то... милое. Мне нравится. И ты мне нравишься. Сделай мне одолжение, калон...

- Какое? - спросил Аристон.

- Ложись со мной. Я буду любить тебя так, словно только что познала любовь. Словно мы ее с тобой сами выдумали. Как... как твоя невеста. Робко, застенчиво, нежно и... ласково.

- Нет, - сказал Аристон. - Мне очень жаль.

- Тебе очень жаль?! Скажи, калон, сколько ты мне заплатишь за то, что НЕ сделаешь этого?

- Сколько хочешь. Пятьдесят драхм. Мину. Две.

- Две мины! Хорошо. Покажи.

Аристон вынул из кошелька две тяжелые серебряные монеты. В каждой было сто драхм. Он протянул деньги девушке.

Но Феорис неожиданно помотала головой:

- Нет! Оставь их себе! Засунь их себе в задницу! Хотя нет... ты... соверши на них жертвоприношение... в память о ней. На высоком алтаре перед Парфеноном. Чтобы боги сжалились над ее тенью и душой. Сделай это от моего имени. Хорошо, калон?

Аристон вдруг увидел, что она плачет.

- Феорис! - позвал он.

- Теперь ты можешь говорить, что нас было двое... Тех, кто тебя любил. Потому что я тоже люблю. Это ужасно. Наверно, я умру. Когда занимаешься таким ремеслом, не можешь себе позволить влюбляться. Но я... я влюбилась! Это танталовы муки, сизифов труд... Вот на что это похоже. Скажи... она была... девственницей, да?

- Да, - кивнул Аристон. - Она была посвящена Артемиде.

- Уходи! - воскликнула Феорис. - Отправляйся домой, калон!

- Но, Феорис...

- Этот здоровый бык сам найдет обратную дорогу. А я не вынесу... Не могу я смотреть на тебя и умирать от желания. Но что я в состоянии тебе предложить? Себя, такую потасканную, грязную? Афродита свидетельница, у меня была целая сотня мужчин. Нет, даже больше. Но сейчас я... я хочу...

- Что, Феорис?

- Хочу снова стать чистой. Невинной. Стать твоей. Твоей первой девушкой. А ты чтобы стал моим первым мужчиной. И последним. Навеки. Поэтому убирайся отсюда, калон! Иди! И больше не возвращайся!

- Феорис... - начал Аристон.

Но тут они услышали крики Таргелии. Аристон с Феорис переглянулись и одновременно повернули головы к двери. В комнату ворвалась Таргелия. Она была голая и везде: на ее плечах, груди, животе и бедрах - виднелись кровоточащие раны. На горле и плече были следы от укусов. Один глаз у нее распух и покраснел.